Десятый круг

Раньше мне казалось, что Фоэдо представляет собой некую населённую демонами плоскость с огромными воротами на самом краю. Иллюзию развеял Диинтас, поведав, что каждый круг – отдельный мир со своим климатом и населением. Наглец снисходительно посмеивался, рассказывая мне о природе Ада, его устройстве и обитателях. Как коренного жителя, его забавляли вопросы о местных правителях, их силах и армиях, и откровенно веселили мои попытки обойти тысячелетние устои. Я слушал, скрипел зубами и размышлял о том, что не плохо было бы создать свой Ад – десятый круг. Но для начала нужно встретиться с Люцифером.

Вихрь алых огней промчался по отвесной скале, оставив на камне полосы сажи. Чёрные линии сложились в изображение пятиконечной звезды, обрамленной символами на древнем демоническом языке. Округлая полоса прервалась у трещины. В оседающей пыли возникла морда Ксафана.

– Всё готово, – пропищал демон, быстро жестикулируя крохотными лапками.

Вторя движениям, замерцали неразборчивые каракули. Над рисунком заклубилась белая дымка. Вспыхнула сажа, и в центре звезды появились размытые очертания незнакомого мне ландшафта.

Землю рядом с вратами не испещряли рубцы трещин, магма не заполняла каньоны, горячие ветра не разносили грязь и копоть. На лиги вокруг простиралось поле из костей и праха. На пробитых черепах и сломанных рёбрах лохмотьями болталась высохшая кожа, обломки рогов и когтей устилали равнину рыхлым ковром. В чешуйках, разбросанных среди останков, отражались солнечные блики. И в центре медленно тлеющего кладбища, обняв хвостом горную гряду и положив голову на плато, лежала Зонтаноста.

Она была ужасающе прекрасна. Чешуя осыпалась, обрывки гниющей кожи свисали с исполинского скелета. Перламутровые нити магии удерживали вместе лишённые мышц кости. Почти неразличимые, они паутиной обволакивали суставы, личинками копошились в груди, яростным огнём полыхали в пустых глазницах. Рога устрашающей короной сплетались на затылке.

Сердце моё благоговейно затрепетало, стоило дракону повернуть голову к созданному Ксафаном зеркалу.

– Виарин, – проскрежетала Зонтаноста. – Зачем пожаловал?

– Мне, знаешь ли, нужно попасть на второй круг, – честно ответил я. Врать старухе себе дороже.

– И ты надеешься, что я пропущу тебя к вратам? – она клацнула пастью.

Зубы огромные: пережуёт половину моей армии и не подавится.

– Подумал, что мы сможем договориться.

– Ни за что. Ты явился в мои земли и возомнил, будто вправе диктовать условия? Тебя изгнали из Ада. Удивлена, что тебе хватило наглости вернуться.

– Там, куда меня изгнали, учишься многому, не только наглости, – с раздражением бросил я.

Дракон довольно зарычала:

– Ты всегда был наглым, Виарин. Наглым и самоуверенным. Это погубило тебя в прошлый раз, погубит и сейчас. Скажи, зачем ты вернулся? Мстить?

– Отчасти. Моя цель не слишком изменилась.

– Глупый маленький демон, – рассмеялась Зонтаноста. Старые кости пришли в движение. Плато задрожало, камни с грохотом покатились по склонам. – Если ты идёшь к вратам, значит, Владыка счёл твой поход бесполезным, а разговор – бессмысленным. Твоя цель умерла вместе с твоим поражением. Смирись.

Её голос, надменный, пропитанный презрением, слился с треском солнечной вспышки. Огненный кнут разрезал небосвод, обдав землю жаром и заставив взвыть от боли. Поток горячего ветра едва не сбил меня с ног, ненадолго остудив пыл.

Я последовал совету Диинтаса и постарался не злить дракона.

– Послушай, Зонтаноста, я не прошу тебя встать на мою сторону или предать Люцифера. Всё, что от тебя требуется – дать моей армии беспрепятственно пройти через врата.

– Армии? – Перламутровое пламя в её глазницах приобрело насыщенный фиолетовый оттенок. – Горстку затравленных слабаков ты называешь армией? Все твои сторонники были убиты. Или в Бездне тебе повредили рассудок?

Упоминание места заточения привело меня в ярость. Я и без того позволил ей больше, чем следовало. Пора заканчивать бездарную пародию на переговоры.

– Да будь ты хоть трижды королевой Фоэдо, ты пропустишь меня к этим ангельским вратам, иначе я обращу твои кости в пепел! – прорычал я.

– Не смей угрожать мне, никчёмный кусок мяса, – взревела Зонтаноста. – Ни тебе, ни кучке глупцов, вставших под твои знамёна, не одолеть меня. Ты истощён. Бездна вдоволь насытилась твоим огнём. Владыка принял верное решение: даже отсюда я чую, как от тебя смердит слабостью. Убирайся из Ада! Здесь ты никому не нужен.

– Ты пожалеешь, что встала у меня на пути.

– Непременно. А теперь послушай тех, кто мудрее, и убирайся!

Из пасти дракона вырвалась струя лилового пламени. Я был готов отразить атаку, нагревая поверхность тела внутренним демоническим огнём, но Зонтаноста оказалась права – я ещё слишком слаб. Обжигающее дыхание с завидной лёгкостью прорвалось сквозь зеркало. Диинтас успел заслонить меня крыльями.

Рядом раздались вопли Ксафана.

 

Планария. Деревня Ортис

Солнце лениво выбралось из‑за горизонта, разлив по земле кисель палящих лучей. Напуганные жарой облака трусливо сбежали на север, в объятия заснеженных вершин Кинотийских гор. Ветер охотно составил им компанию, и потому к полудню спасаться от зноя пришлось у фонтана на заднем дворе.

Усевшись на бордюре, я шлёпала босыми ногами по воде, пытаясь поймать пальцами опавшие лепестки акации. Брызги разлетались по камням и мягкому ковру разросшейся мшанки. Стайки голубых бабочек кружили над цветами, вместе с пчёлами припадали к ароматным бутонам. Их пьянил сладкий запах нектара, что за последнюю неделю успел разлиться по саду и перебраться в дом.

Я запрокинула голову, довольно подставив солнцу лицо. В подобные моменты проблемы мирской жизни оставались на задворках сознания. Дела могли подождать. Мир мог подождать, пока я наслаждаюсь тишиной и жадно ловлю минуты покоя – необходимые сейчас и незаметные среди повседневной суеты.

– Мама велела покрывать голову в такую жару, – Клер протянула мне шляпу с широкими полями. – И сказала сходить с тобой к врачевателю.

Иллюзия безмятежности рассыпалась под натиском реальности – суровой и беспощадной.

– А ты теперь повсюду будешь за мной таскаться? – я взяла шляпу, подобрала сандалии. – Оставайся дома. Мне не нужна компания.

– Пойдём вместе, – настояла она. – Вдруг тебе снова станет плохо, а рядом никого не окажется.

– Не станет, если звонарь не будет как умалишённый долбить в колокол.

Осторожно ступая между белыми горошинами цветов, я вышла к садовой дорожке. Клер, не желая пробираться сквозь заросли, успела обойти фонтан, миновать беседку и теперь нетерпеливо покачивалась на каблуках, дожидаясь, пока я отряхну платье и застегну обувь.