Десятый сосед
Олег посмотрел на меня долгим и злым взглядом, развернулся так, что за ним взметнулись вихрем желтые листья, и – ушел.
Причем совсем не в сторону дома.
Я запрокинула голову и выдохнула горечь и обиду в синее сентябрьское небо, которое еще полчаса назад поднимало мне настроение, глубоко вдохнула запах прелых листьев и – пошла домой.
За спиной остался проклятый лес, в который я больше не войду никогда, пока еще дышу.
Черные мешки с листьями попадались по пути все чаще, как будто на что‑то намекая. Настроение у меня было перед новой рабочей неделей – просто огонь! И еще обед с Сергеем Андреевичем впереди. Главное, не начать ему случайно ныть. Для этого у меня есть мама и Ирка.
Я так задумалась, что заметила соседа, только когда уже поздно было сворачивать и красться с другой стороны дома. Он стоял рядом со здоровенным черным «Лендровером» и орал в телефон:
– И на суд тоже не приеду! Не хочу! Ты это все затеяла, а я теперь чем‑то обязан?
Ну что ж, по крайней мере, не только мне достается от его паршивого характера. Надо же, мне ведь показалось в магазине, что он жутко обаятельный. Где были мои глаза?
В этот момент он меня и заметил.
– Ева! – рявкнул он в том же тоне, что в трубку. – Ч‑ч‑черт… – уже мягче в телефон.
Посмотрел на меня – я плюнула на приличия и собиралась перепрыгнуть через клумбу и спастись бегством в подъезд. Посмотрел на телефон – выключил его и сделал шаг вперед, перегораживая мой обходной путь.
– Что? – устало спросила я. Конечно, я отметила, что он прекрасно выглядит. И стильный бежевый шарф поверх тонкого свитера, и вызывающе‑желтые ботинки, и запутавшийся в волосах крошечный желтый листик липы, будто он тоже в этот когда‑то прекрасный воскресный день гулял под листопадом. Но я еще хорошо помнила его идиотское предположение, что я ворую почту, и то, что он женат, а значит – под абсолютным запретом. Бросила быстрый взгляд на правую руку – кольцо на месте.
Не знаю, чего я ждала. Что он успеет развестись?
– Это ваша машина? – он указал на желтый «Гетц», заперший «Лендровер».
– Нет, с чего бы, – недоуменно пожала я плечами.
Конец ознакомительного фрагмента