Девочка сталкера

– Ну, не обещал, – поправляюсь я, чувствуя себя все большей дурой, – но сказал, что у тебя есть разговор. И упомянул про того парня в черном. Я так решила, что ты хочешь обсудить это со мной.

– Хочу с тобой, но кое‑что другое, – произносит Демид, а по моей коже начинают пробегать мурашки. Я уже жалею, что повелась на его слова и пошла за ним. Ничего я здесь не узнаю, только подвергнусь еще большему количеству гнусных намеков.

– Извини, видимо, я ошиблась, – говорю парню и начинаю огибать крупную фигуру, состоящую из сплошных мышц.

– Стой, – одним словом припечатывает меня к полу Усманов.

Еще секунда и его пальцы смыкаются на моем предплечье.

Двигается только его рука, сам же парень остается неподвижным, словно скала. Но мне достаточно и этого.

Я замираю, ощущая разряды тока, что побивают одежду в местах соприкосновения моего тела с его пальцами.

– Выйдем на улицу, – говорит Демид, отпускает меня и шагает вперед.

Я послушно следую за ним, сама не знаю, зачем.

– Поговорим в моей машине, – произносит Демид не терпящим возражений тоном, когда мы оказываемся на улице.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, я не стану садиться к тебе в машину.

– Что так? – интересуется он, поигрывая ключами, которые уже поблескивают в его широкой ладони. Такой прибьет, и не заметит.

Мы идем по направлению к стоянке и ведем этот странный диалог, больше похожий на острое, жутко бесящее противостояние.

– Боюсь замкнутых пространств, – нагло вру я.

– Ведьмы не могут бояться замкнутых пространств, – тут же возражает Демид и подходит к самой крутой машине из тех, что здесь стоит. Той, что проезжала мимо автобуса, когда я впервые увидела парня.

Демид открывает дверь шикарного образца промышленной индустрии и разваливается на водительском сиденье.

Я толкусь рядом и не знаю, что делать дальше.

И… как он меня назвал?

Ведьмой?

Что за черт!

Мне сильно не нравится, что парень обозвал меня так неприятно, причем без всяких на то оснований.

Сама не знаю, зачем я это делаю, но я открываю дверцу машины и усаживаюсь на сиденье рядом с мажором.

В салоне повисает гнетущая тишина.

Демид сидит, положив левую руку на руль. На запястье тусклым светом мерцают браслеты как у Лейлы и Кристиана, и я на некоторое время зависаю на них. Парень ухмыляется чуть кривоватой усмешкой, слегка обнажая белоснежные зубы, и пялится на меня. Я хмурюсь.

– Почему ты назвал меня ведьмой? – первая нарушаю тишину.

– Потому что ты и есть ведьма, – снова усмехается Демид, – то есть… я бы сказал… ведьмочка. На большее пока не тянешь.

– Ведьмочка? Типа как из сказки? – уточняю я.

– Типа да.

– И в каком месте смеяться?

– Если тебе кажется, что это смешно… – и он пожимает плечами.

– Ладно, допустим, я ведьма, – решаю на время включиться в игру, – ну а ты тогда кто? Злобный гоблин?

Я хочу уколоть парня, но вместо этого Усманов усмехается.

– Ага, еще какой злобный. Но для тебя стану добрым. Если не будешь сильно бесить.

– Добрый гоблин? – уточняю я.

– Что‑то вроде этого. При определенных условиях.

Я вздыхаю.

– Что ж, если ты и дальше намерен вести диалог в том же духе, то я пойду. Пусть на вторую пару я снова опоздаю, но хотя бы мне не придется выслушивать все эти глупости.

Я тянусь к дверце и на секунду в моем мозгу мелькает мысль, а вдруг она заблокирована? Тогда я не смогу выйти из машины, и он, не дай бог, увезет меня в неизвестном направлении. Но, слава богу, уже в следующий миг я понимаю, что это мне только кажется. Дверь открывается и ничего не препятствует моему выходу.

Ничего, кроме новой идеи Усманова.

– Сегодня в «Олимпе» вечеринка, я хочу, чтобы ты пошла на нее вместе со мной.

Я замираю и возвращаюсь на место, предусмотрительно оставив дверь полуоткрытой.

Теперь, когда я понимаю, что в любой момент могу выйти из машины, мне уже не так страшно и я могу продолжать диалог, на пару то я все равно уже опоздала.

– Я не люблю вечеринки, – говорю честно, но Демиду похоже, плевать на мои желания.

– Их никто не любит, – парирует он, – но все равно все на них приезжают и пускаются во все тяжкие.

– Это совершенно исключено, выбери кого‑нибудь другого.

– Я выбрал тебя.

– Я подумаю над твоим предложением, если ты ответишь на мои вопросы.

– Знаешь, обычно люди делают то, что я хочу без каких бы то ни было условий.

– А я не человек, я ведьма, сам же сказал. Так что у меня есть условия.

– Быстро ты осваиваешься, ничего не скажешь. Всего полчаса назад, сидя на моих коленях, ты тряслась, словно осиновый лист, а сейчас у тебя целый список вопросов. Ладно, валяй.

– А ты ответишь?

– Подумаю.

– Хорошо. Итак, откуда ты знаешь о платье? Это ты мне его подарил? Ты следил за мной три месяца назад, когда я жила в другом городе? А в парке? Это был ты? Кто тот парень, которого видели мы с тобой, но почему‑то не заметила Маша? Что вообще происходит?

Я замолкаю и воззрюсь на парня.

– Это все? – спрашивает он, ничуть не тушуясь под моим пристальным взглядом и даже вполне миролюбиво.

– Пока да.

Мне, конечно же, хочется получить ответ на вопрос, кто писал мне смс, и почему мне нельзя было пить кофе. И спросить еще много о чем. Но пусть хотя бы ответит на те, на которые у него есть ответ.

– Окей, – говорит Демид, немного подумав, – я отвечу на все эти вопросы, если ты пойдешь со мной на вечеринку. Ну, как, Ульяна, по рукам?

Я пытаюсь понять, серьезно он говорит или снова шутит.

– Ты обещаешь, что не будешь придуриваться, типа я не знаю, о чем речь и так далее? – спрашиваю я.

– Я же сказал, что отвечу.