Добро пожаловать в Сеул!
– Ты же понимаешь, что пора его отпустить. – Слащаво елейным голоском напевает моя мать, что совсем на неё не похоже. – Он тут мучается. Ты его мучаешь!
Последняя фраза звучит с укором, что уже больше похоже на мою настоящую маму.
– Нет! – твёрдым голосом отвечаю я. – И не пытайся меня разжалобить!
– Да ты просто эгоистка! – взрывается она. – Только о себе и думаешь. Только о себе и ни о ком другом.
– «Ни о ком другом» – это ты о себе?
– Да хотя бы и о себе!
– И кто из нас эгоист, мам?!
– Ну, знаешь ли!
Я буквально вижу, как она поджимает губы в злую линию.
– Я столько всего натерпелась за это время! Разве это плохо, желать спокойной жизни?
– Под спокойной жизнью ты имеешь в виду деньги отца? – хмыкаю я и опередив её ответ говорю: – Не отвечай! Я и так знаю. И хочу, чтобы ты тоже знала: Я не дам своё согласие на его отключение.
– Ты – бездушная девчонка! – кричит она. – Уверена, отец уже пожалел, что выбрал тебя своим распорядителем.
– Если бы он выбрал тебя – ты бы отключила его через неделю.
– Это добрый поступок…
– Нет мам, добрый поступок – это верить, что он придёт в себя.
Три года назад, возвращаясь из своего офиса в Бруклине мой отец попал в аварию. Не справился с управлением на Бруклинском мосту и на всём ходу врезался в боковое перекрытие. Прибывшие на место аварии врачи, нашли его без сознания, а позже сообщили о вегетативном состоянии и поместили под аппарат искусственной вентиляции лёгких. За эти три года его сердце не выдерживало и останавливалось пять раз. Но каждый раз после реанимации, начинало стучать снова. Что это, если не знак свыше?!
– Са Ра! – тихий стук в дверь, застигает меня врасплох.
Я сижу на своей кровати обмотанная полотенцем и крепко сжимаю в руках телефон.
– Са Ра! Е Чжин уже пришла, тебе стоит поторопиться. – Поторапливает меня голос за дверью.
– Да, – вскакиваю на ноги я. – Я сейчас!
Хватаю первое попавшееся – чёрные джинсы с высокой посадкой и коротенькую маечку с рукавом тёмно‑зелёного цвета. Быстро переодеваюсь. Наспех сушу волосы полотенцем и застегнув на ушах серьги, шаркаю тапочками в сторону двери.
– Ого! – встречает меня изумлённым выкликом Тэ Кван. Он обводит меня любопытным взглядом и заключает: – То, что надо!
– Это как понимать? – теряюсь я.
– Без косметики и в тапочках – ты по‑домашнему уютная!
Он вцепляется в мою руку, чуть выше запястья и тянет за собой.
– Это, ведь, хорошо?! – всё ещё не понимаю я.
– Да, это очень хорошо, Нуна! То, что нужно для утренней съёмки.
Его ответ не даёт мне той конкретики, которой я добивалась и начинаю чувствовать себя неуверенно.
– Давно она приехала? – любопытствую я, пока мы проходим через гостиную.
– Минут десять назад. Но техники приехали раньше.
– А ты во сколько встал? – поражаюсь его осведомлённостью я.
– Около шести часов! – хмыкает он.
– Вааау! – восхищённо изрекаю я.
– Проспал всего часа три, не больше. Но чувствую себя отлично. Не то, что Хёны.
И действительно, когда мы входим в кухню, за столом нас встречают три кислые мины, на которых явно читается сожаление о выпитом вчера алкоголе.
– Доброе утро! – приветствую их я, не ожидая ответа. – Ты прав, выглядят они так себе! – шепчу стоящему рядом Тэ Квану.
