Доу Джонс против Айенгара
Но изумрудные заросли Крита меня не ждут – увы! Придется затаиться в серой раковине ресепшен, встречать обитателей бетонного аквариума. У нас водятся скромные медлительные улитки и шустрые кальмары, даже парочка пираний найдется в тихой заводи.
Что‑то я все о воде… Мне хочется искупаться, может, вечером подговорить кого‑то из девчонок съездить на пляж?
Рабочий день начался с суматохи. Потерялись оба ключа от конференц‑зала, а Тамара Леонидовна с минуты на минуту ждет важных клиентов. Мы с охранником выслушали парочку нелестных выражений о нашей бдительности, тете Свете обещали влепить выговор. Якобы кто‑то из ее подопечных мог унести связку домой.
Наконец, электрик вспомнил, что оставил ключи на столе у Хрустова. Пропажа нашлась, но к десяти утра нервы мои напоминали связку перегнутых проводов под столом. Все на месте, лишь смотаны в пестрый клубок.
– Девушка, у нас в 307 не работает телефон. Вызовите мастера!
– Конечно!
– Пригласите, пожалуйста, уборщицу, мы пролили сок в кабинете!
– Уже звоню!
– Ой, Дина, какие розы! От кого, если не секрет?
– Домовой расстарался.
– Ах, прелесть! Мне бы такого, не подскажешь адрес?
Улыбаюсь, отшучиваюсь и вдруг понимаю, что жду Ордынова. Спрашивается, зачем? Он явится не раньше обеда, когда откроется биржа. Буркнет или витиевато распишет мне приветствие, упомянув ни в чем не повинного дедушку Айенгара, а потом взлетит на свой Олимп изучать новости мировой экономики. Интересно, с кем сейчас Варя… У нее были планы навестить бабушку за городом. Я бы тоже не отказалась посидеть в тенистой беседке со стаканом холодного лимонада.
– Девушка, вы можете мне помочь?
Над стойкой навис грузный небритый мужчина в клетчатой рубашке. Красное распаренное лицо в капельках пота. Тяжело дышит.
– Я ищу «Монолитцентр», на каком они этаже?
– Минутку, я сверюсь со списком… К сожалении, у нас нет такой организации.
Мужчина недоверчиво оскалился, облокотился на стойку уже двумя могучими руками.
– Адрес верный, я только что созвонился с их директором. Вы получше посмотрите… Диана.
– Может, они название сменили? – осторожно предполагаю я.
У нас уже две фирмы так прячутся от налогов, начиная финансовую историю с чистого листа.
Мужчина раздраженно потряс свой телефон и вдруг выдал грубое словцо.
– Сел, сука…! Ну, что за денек… И машину я отпустил. «Монолитцентр», Диночка, найди мне, будь любезна!
– Пожалуйста, не ругайтесь. Я сейчас позвоню напарнице, может, она подскажет. Присядьте на диван, у нас есть автомат с напитками. Шесть видов кофе…
– В такую жару? Издеваетесь?
– Могу предложить воду из кулера. Чистую, в меру прохладную, – я разговаривала, как заведенная кукла.
От мужчины пахло резким одеколоном и потом. Ужасное сочетание.
– Давайте вашу воду! И звоните скорей, – он махнул рукой так, словно делал мне одолжение.
После пятисекундной паузы Нурия Рахимовна вспомнила, что в нашем здании есть единственная компания, которая ассоциируется с «Монолитцентр».
– Дина, отправь его к строителям на шестой этаж. У них на визитке были две буквы в логотипе – М и Ц. Других вариантов нет.
Я передала информацию посетителю и посоветовала использовать лифт. Даже не поблагодарил.
Вдох‑выдох… В книге Айенгара сказано, что жизнь йога измеряется не числом лет, а количеством дыханий.
В холле появилась изящная пожилая дама.
– Здравствуйте, Марианна Васильевна! Какая вы сегодня красавица. Новая шляпка?
– Спасибо, моя дорогая! Всего лишь освежила лаватерой свою древнюю панаму из соломки. Как говорил один дизайнер: «Шляпка над женщиной – это нимб счастья!»
– Но ведь не всем идет, – сомневаюсь я.
– Надо искать свою модель.
Мы болтаем добрых десять минут, обсуждаем популярные сериалы, шоу‑бизнес и правильное питание. Марианна Васильевна рассказывает о гимнастике японского лекаря Ниши.
– Каждый вечер перед сном я ложусь на пол и трясу всеми четырьмя лапками, как дохлый таракан. И обязательно мажу кремом морду лица, иначе утром рискую проснуться мумией Нефертити.
Интересная женщина. Раскованная, откровенная. Тщательно ухаживает за собой, активно пользуется косметикой.
– Я вчера была в салоне красоты на Герцена. Захватила вам на ресепшен журнальчик, полистайте от скуки.
– «Само очарование»… Спасибо! Изучим на досуге.
Марианна Васильевна слегка хмурится и сжимает накрешенные губы в узкую полосу.
– Там на развороте положение о конкурсе – «Прекрасный возраст». Нурие передай, вдруг заинтересует. Только, пожалуйста, не говори, что я журнал принесла. Хорошо?
Я рассеянно киваю, меня отвлекают посетители. Опять этот противный дядька в клетчатой рубахе, натянутой на выпуклом животе. Марианна Васильевна бросает на него изучающий взгляд и вздыхает. Мысли ее легко прочесть:
«Небрит, немыт, нечесан и обувь стоптанная. Джинсики безразмерные, мошна висит до колен, зато рубашонка как на барабане… А на вид нет еще сорока! Надо себя держать в форме. Я же держу, хотя мне седьмой десяток пошел. Даже шляпки реставрирую».
Марианна Васильевна удаляется чуть прихрамывающей походкой грации, сошедшей забавы ради с мраморного постамента. А клетчатый тип берет приступом мою стойку.
– Девушка, у меня разрядился телефон. Вызовите, пожалуйста, такси.
Я выдержала короткую паузу. Я слегка растерялась. А есть ли у гражданина деньги, чтобы оплатить поездку? Или он намерен попросить у меня в долг?
Наверно, сомнения отразились на моем лице, потому что мужчина быстро заговорил:
– Деньги есть. Не волнуйтесь. И еще, не найдется ли у вас таблетка от головной боли, затылок просто раскалывается. Это все жара.
В тумбочке у Нурии Рахимовны хранятся обезболивающие препараты. Я вручаю страждущему лекарство и новый стаканчик с водой. Вызываю такси к главному входу бизнес‑центра.
– Время ожидания – десять минут.
– Спасибо, девушка! – безразличным голосом шепчет мужчина.
Ему действительно плохо. Он свалился на диванчик и закрыл глаза. Пользуясь затишьем в холле, я достаю овсяную галету для перекуса. Надо бы заварить чай, но возиться не хочется… Скоро Нурия Рахимовна придет. Что же там за конкурс в глянцевом журнале?
