Две половинки меня
– Итальянцы – народ суеверный. Но, в отличие от России, число тринадцать в Италии считается счастливым. А вот несчастливым и роковым считают семнадцать. В итальянских самолетах нет семнадцатого ряда, а в домах нет семнадцатого этажа.
«Вот видишь, – вворачивает свое веское слово мой беспокойный Внутренний Критик. – Неужели ты еще не поняла, что взаимоотношения с людьми другой ментальности обречены. Даже числа несчастливые у вас разные. Что говорить о взглядах на жизнь. А кто‑то наивно собрался замуж за итальянца».
«Никуда я не собралась. Отстань!» – огрызаюсь я. Хотя, если подумать, то для меня число тринадцать тоже всегда было счастливым. Значит, первое общее у нас уже есть.
– Интересно. А почему семнадцать? – продолжаю начатую тему.
– Честно говоря, никогда об этом не задумывался, – улыбается он. – Но обещаю обязательно разобраться и вам рассказать.
«Спорим, ты размечталась, что это намек на продолжение отношений», – слышу насмешливый коварный голосок Критика внутри.
«О, Боже! Мой пытливый, анализирующий и оценивающий, а также беспрерывно моделирующий будущее Ум! Успокойся, пожалуйста! Хоть ненадолго. Дай просто пообщаться с приятным человеком».
Он рассказывает, что летит в Стокгольм навестить двух маленьких дочек, что сейчас в процессе развода с женой. Жена шведка, а в Швеции в случае развода закон полностью на стороне женщины. Поэтому ему приходится несладко. В Москве он занимает пост (внимание!) топ‑менеджера в представительстве шведской компании! Кажется, сбываются пророчества моей подруги. Я, конечно, всегда верила в чудеса, но это!.. Все, как «предсказывала» Катрин.
Полет прошел незаметно. На одном дыхании. Я почти не придала значения легкому потряхиванию где‑то в середине пути. И едва зародившаяся тревожная мысль о том, что тринадцатый ряд все же дает о себе знать, отправилась в небытие.
Мы проговорили без остановки в течение всего полета, а ведь порой эти два часа десять минут кажутся мне нестерпимо долгими. Так легко в общении с незнакомым мужчиной мне никогда не было. Я узнала еще много интересного о своем соседе по креслу. Немало разболтала и о себе – даже уже не помню, что именно. Он слушал внимательно, не прерывая, иногда отпуская шутливые комментарии. И смотрел, смотрел на меня. Теплый взгляд его карих глаз, казалось, просвечивал меня насквозь, и не было необходимости во всех этих моих рассказах. Он и так все про меня знает.
В иллюминаторе начинают проступать остроконечные крыши Стокгольма, и меня охватывает легкое беспокойство: «Что, если он не попросит мой телефон? Неизвестно же, как там в Италии это принято. Так мы и разойдемся, не успев сойтись».
«Ха! Размечталась! Очень ты ему нужна», – Критик занимает наступательную позицию. Но я встречаю взгляд мужчины, сидящего рядом, и старательно игнорирую этого Мистера Всезнайку.
Самолет мягко опускается на землю, пассажиры вяло аплодируют пилоту, и нас приглашают к выходу.
На паспортном контроле к окошкам «All pasports» собралась внушительная очередь. Но мне спешить некуда. Ирка – подруга, к которой я приехала – живет в южной части Швеции, и следующий рейс до Гетеборга через пять часов. Нацеливаюсь встать в конец длинного хвоста своих соотечественников, но мой новый знакомый обнимает меня за плечи и увлекает в другой, состоящий человек из пяти выход для граждан членов Евросоюза.
Минут через десять мы стоим на улице и вдыхаем освежающий августовский воздух. Он закуривает. Я морщусь – не ожидала такого от него.
– Какие планы? – смотрит мне прямо в душу. Так, что я краснею от волнения.
– У меня теперь куча времени. Пойду куплю местный «Vouge» и устроюсь где‑нибудь в кафе.
– Если вы не против моей компании, предлагаю пообедать вместе. Я как раз собирался перекусить. Только давайте не будем делать это в аэропорту? Я приглашу вас в свой любимый ресторан. Согласны?
– Согласна, – выдыхаю я и мысленно показываю язык своему Вредному и Критическому.
Глава 5
Круглые столики, покрытые белыми скатертями, высокие стулья в чехлах, музыка – все настраивает на романтическую волну. Довольно банальная картинка из мелодраматического фильма. И, заметьте, я – главная героиня.
Я волнуюсь. Вижу, что нравлюсь ему, и страшно боюсь его разочаровать. Страх не оправдать чьих‑то ожиданий – моя любимая тема для обсуждения с психологом еще с подросткового возраста. Вместе с тем – и я это понимаю, – я умею и понравиться. Иногда могу немного пыли в глаза пустить, например, изобразить зашкаливающий уровень компетенции, не понимая ни слова из разговора на какую‑нибудь узкоспецифическую тему. Или с очаровательной улыбкой притвориться уверенной светской львицей, в глубине души ощущая себя маленькой беззащитной девочкой. Наверное, продемонстрировать свои лучшие качества и даже иногда их немного преувеличить – естественное стремление для девушки на первом свидании. И не для девушки, думаю, тоже.
В общем, я, как это бывало обычно, приготовилась рассказывать о себе привлекательные небылицы.
Высокий официант в фартуке приносит меню. Заказываю томатный суп из морепродуктов и бокал «Совиньон Блан».
– Что будете делать в Гетеборге? – спрашивает он, отпивая глоток вина. Он заказал «Вальполичелло». На мгновение задерживаю взгляд на его бокале – рубиновый цвет, переливаясь в свете свечей, завораживает.
– Собираюсь навестить подругу, – я поднимаю глаза и натыкаюсь на его взгляд. Становится неловко и радостно одновременно, как будто смотреть ему в глаза – это что‑то запретное.
– Она шведка? – он продолжает гипнотизировать меня. Я не выдерживаю его пристального взгляда, отвожу глаза и делаю вид, что заинтересовалась парой за соседним столиком. На самом деле там ничего примечательного. Оба погружены в гаджеты. На мгновение мне становится даже грустно за них. Как в таком состоянии оказываются пары? Ведь наверняка на первом свидании они волновались не меньше моего. Длинные светлые волосы и искусственные ресницы девушки явно скучают без внимания сидящего напротив спутника. А его чуть сутулые плечи тоскуют по женским чутким прикосновениям.
– Она русская. Уехала туда пять лет назад, – осмелев, я снова погружаюсь в его глаза.
– Вышла замуж? – он выверенным движением отрезает кусок стейка и отправляет в рот. Кажется, ничто не может нарушить эту его бесконечную уверенность в себе.
– Интересно. Многие думают, что девушка может уехать в другую страну, только если выйдет там замуж. – Почему‑то меня задел его вопрос. На мгновение я забываю о гипнотическом эффекте, который оказывает на меня его взгляд, и выпрямляюсь в упрямую струнку. – Вообще‑то ее пригласили туда работать. В крупной парфюмерной компании, между прочим, – добавляю с вызовом.
– А почему вы так возмутились? – смеется он. – Что обидного в том, что все женщины хотят замуж?
Он явно подтрунивает надо мной, и это доставляет ему удовольствие.
