Эпоха золотой розы

Из полузабытья его вырвал гул Джосхару. Этот гул составляли тысячи голосов демонов. И он всё нарастал. Сартаал забеспокоился и торопливо стал отодвигать камень, загораживающий вход. Он высунул голову, щурясь от едкого дыма. Его жилище находилось на самой нижней – седьмой – ступени города. А здесь дым и смрад почти не давали ни дышать, ни видеть что‑либо.

Но сквозь гул тысяч голосов Сартаал почувствовал грохот. И звук этот приближался. Этот грохот исходил из обители Велиара. А это могло означать только одно: Первый Демон проснулся от своего многолетнего сна и теперь идёт на поверхность. Сартаал осознал, как противно задрожали его колени. Взгляд невольно застыл на чёрной дыре в земле, которая была входом во дворец Велиара. Рокот становился всё громче и ближе.

Сартаал полностью вытащил своё тело из норы и постарался забраться повыше, чтобы хоть немного улучшить свой обзор. Но он и не желал быть одним из первых, кого увидит хозяин Джосхару под ногами, когда выберется из своего логова.

Сартаал с трудом залез на следующую ступень. Демоны, что сидели здесь, с негодованием зашипели и скривили свои и без того безобразные пасти при виде него. Тем не менее они отступили, давая ему место, чтобы забраться. Сами они вжимались в стены и с опаской глядели вниз, перешёптываясь друг с другом. Обрывки их фраз долетали до него в царящем гуле. Демоны считали, что Сартаал понимает причины происходящего. Ведь наставник принца часто входил во дворец Велиара. Он не стал ничего им отвечать. Ведь он не имел ни малейшего понятия, чем вызвано пробуждение Первого Демона.

Он огляделся: с шестой ступени он мог видеть хоть немного дальше – здесь дым не был столь плотным. И, насколько хватало его взгляда, всюду он видел снующие силуэты самых разных форм и размеров, которые выползали из своих нор. На его памяти Джосхару ещё никогда не приходил в такое оживление. А помнил он этот город с самого его сотворения.

В какой‑то момент даже застоялый, затхлый воздух пришёл в движение. Ветер подул с поверхности земли. И все взоры обратились не вниз, а вверх. Поток свежего и чистого воздуха ударил Сартаалу в нос. Этот запах… вернее, полное отсутствие запаха или вони закружило голову и чуть не сбило его на землю. Сартаал едва удержался на своих тощих ногах. Но когда он смог вновь поднять взгляд, то увидел, что ветер расчистил от дыма и смрада только лестницу, ведущую с поверхности на самое дно Джосхару. И в ту минуту на вершине, на краю появились два силуэта. Тогда гул тысяч голосов прервался резко и оглушительно. Молчание демонов буквально зазвенело. Только грохот из глубин земли становился всё ближе, превратившись в отчётливый ритм тяжёлых шагов.

Любой из жителей Джосхару узнал первый из двух силуэтов, стоявших на поверхности земли. Сама Селехэт вернулась в эти земли спустя много лет. Она ушла отсюда тогда, когда Велиар погрузился в свой долгий сон, и не появлялась здесь все эти годы. Где она скиталась, не ведал никто. Но облик её спутника был незнаком Сартаалу. То был высокий мучина в тёмных одеждах, под которыми угадывалась могучая фигура. Смольные длинные волосы его падали на мраморно‑холодное узкое лицо, лишённое любых эмоций. С непоколебимым безразличием он смотрел прямо перед собой, словно не замечая всех ужасающих тварей, что были перед ним. Это странное существо настолько же отличалось от алтеидов, насколько не было оно похоже и на солдат армии Велиара. И теперь Сартаал видел, что к спутнику райнеры боятся приблизиться даже демоны ненависти – сильнейшие из обитателей Джосхару. Он остался на три шага позади своей хозяйки, словно цепной пёс, готовый броситься на любого, кто посмеет приблизиться к ней.

Селехэт, расправив четыре вороновых крыла, плавно ступила на лестницу, ведущую ко дну города. Покровы чёрных одежд, оплетающие её белое тело, больше открывали посторонним глазам, чем прикрывали наготу. Белизна её кожи была столь невообразима в этом месте, что казалось, будто райнера излучает свет, озаряя этот город. А безмолвный мрачный силуэт так же бесшумно двигался за своей хозяйкой.

– Матушка! – раздался звонкий чистый голос из тьмы подземелья.

Вверх лёгкой стремительной походкой вбежал Адрион. Но тёмная тень метнулась из‑за спины райнеры, отгородив принца от его собственной матери. Очень долгие несколько мгновений прошли прежде, чем Селехэт положила ладонь на плечо своего спутника, молча веля ему отступить. Лишь тогда её сын смог прильнуть к матери и крепко обнять. Мальчик был искренне рад видеть её. Но в чёрных глазах Селехэт оставался холод, устремлённый поверх его плеча в мрачную бездну, которая шла ей навстречу. Мальчик ещё о чём‑то ей шептал и рассказывал, но Селехэт уже не обнимала его, а отводила ладонью своего стража как можно дальше. Ибо казалось, что тот готов был броситься и на самого Первого Демона.

– Оставайся на месте, Релгал, что бы ни произошло, – донеслись до слуха Сартаала её слова и имя загадочного мужчины.

А Велиар не заставил себя дольше ждать. Когда его голова появилась из зияющей бездны, даже Сартаал согнулся от ужаса, хоть и видел его неоднократно. За годы, проведённые во сне, Велиар не переставал напитываться ненавистью и страхом. И теперь он был просто огромен. Раза в три он был выше любого из демонов Джосхару. Поэтому земля так грохотала под его ступнями. В первый момент он зажмурил глаза и отвернулся, прикрываясь огромной лапой, хоть и не было здесь света, а лишь один дым кругом. Но потом он полностью выполз из бездны на всех четырёх своих конечностях. Не поднимаясь с четверенек, Велиар медленно пополз вверх по лестнице, подняв голову навстречу матери своего сына. Селехэт ещё раз обернулась, жестом оставляя Релгала и Адриона позади, а сама пошла навстречу Велиару.

– Я ждал тебя, – пророкотал Первый Демон.

Он стоял много ниже, тем не менее ему пришлось склонять огромную голову, дабы взгляд его оказался на одном уровне с глазами Селехэт. Она потянулась к нему и коснулась поцелуем его вечно оскаленной пасти. В этот момент даже демон Сартаал почувствовал отвращение при виде того, как прекраснейшее существо касается губами самого ужасного.

– Я пришла на твой зов, любовь моя, – откликнулась Селехэт. Но голос её источал тот же холод, что и её глаза.

Велиар отклонился назад. Он слегка покачивался, словно змея. Взгляд его скользил по райнере. А она смотрела чуть вниз, будто бы в смирении. Но в глазах её не было ни капли покорности.

– Твой выродок сбежал из Джосхару! – неожиданно прорычал Велиар. Этот рык заставил демонов прятаться обратно в свои норы. Сартаал повалился на спину и машинально отполз назад. Обернувшись, он увидел, что остался один. Но забираться в свою щель он не стал: он как заворожённый смотрел на Селехэт. Лицо её оставалось непроницаемым, она не поднимала глаз. Но Сартаал заметил, как на краткий миг дрогнули уголки её губ. И его затрясло от ужаса от мысли о том, что райнера позволила себе усмешку. Велиар не мог этого не видеть. Но его гнев не перерос в ярость. Он вновь склонил свою пасть к Селехэт. Длинный тонкий язык скользнул между клыков размером с ладонь.

– День настал, – прошипел Первый Демон.

И теперь райнера вздрогнула при звуке этих слов. И весь Джосхару наполнился робким возбуждённым шёпотом. Велиар смотрел на Селехэт, и если бы у него были губы, он бы широко улыбался сейчас.

– День настал, – повторил демон. А потом обратился к чернокрылой: – Скажи мне, как сильно ты ненавидишь Маэлиру, которая изгнала тебя с позором из земель, тобою же и созданных, и объявила себя царицей Немерена? Как сильно ненавидишь ты сына её Атрена, который взошёл на престол Форхи, став царём всех земель, созданных и будущих?

– Всей душою ненавижу их, любовь моя, – тихо откликнулась Селехэт. Но голос её дрожал. Сартаал не понимал, что уготовил ей Велиар. Но он видел ужас райнеры. И от её ужаса он сам готов был врасти в землю под своим ногами.