Фальшивая жизнь
– А помнишь, в пятом классе, на горке?
– А в девятом? Как в походе Мишка Ряхин в лужу упал!
– А Колька Красников медведем рычал – девчонки из палатки выскочили и бежать! Вот умора!
Они уже сидели вместе, на тахте, вытянув ноги. Прижались щека к щеке. Вера вдруг обернулась и чмокнула Макса в губы. И сразу – еще, уже с куда большим пылом…
Максим не противился натиску, совсем наоборот… Обнял, погладил девушку по плечу, спустил бретельку платья… Обнажилась грудь – очень даже неплохая, упругая… То, что Вера не надела под платье ни комбинацию, ни лифчик, Максим углядел еще раньше.
Пылая страстью, девчонка растянулась на тахте. Задрав ей подол, Макс осторожно стянул трусики…
По радио передавали легкую музыку…
– Тополя, тополя… в город мой влюбленные…
– Хорошая песня, – погладив Максима по голове, негромко промолвила девушка. – Мне нравится… Слышь, Макс! А ты чего, на ночь‑то глядя, домой собрался? Смотри, какая туча стоит! Вот‑вот ливень… Нет уж! Никуда я тебя не отпущу. А домой ты позвони – вот прямо сейчас, с вахты! У матери на работе ведь есть телефон?
– Потаповым можно, соседям. – Молодой человек расслабленно потянулся. – Они передадут.
– Дядя Ефим?
– Он. А Юрка Потапов, говорят, женился?
– Давно уже. Нюшка Потапова тоже замуж собралась. За какого‑то приезжего агронома… или зоотехника, уж не помню… Ну, что? Пошли звонить!
Соскочив с тахты, Верка проворно натянула платье.
– Ну, что валяешься‑то? Давай, одевайся!
– Хм… – Максим, конечно, уговорился, но виду не показал. – У вас же комсомольский рейд!
– В шкафу спрячешься.
– Ты серьезно?
– Конечно, нет. У них для «галочки» рейд. А с тетей Машей договоримся – она добрая!
Глава 2
Тянск, Озерск и окрестности, июнь 1967 г.
Юркий, среднего роста мужчина в больших темных очках зашел на главпочтамт, отряхнул плащ от дождевых капель и, поглубже надвинув промокшую шляпу, подошел к одной из стоек.
– Кто последний?
– За мной будешь, милок, – обернулась бабуся в цветастом платке и плюшевой жилетке поверх длинного платья. Прищурилась. – Эко ты вымок‑то. Гляжу, дождь‑то не кончился.
– Да какое там! Еще пуще… Скажете, что я за вами занимал… Я пока телеграмму отправлю.
– Пиши, пиши, милок. Вон столик…
Кивнув, мужчина, не снимая очков и шляпы, подошел к столику, взял форменный бланк, опустил перьевую ручку в чернильницу, что‑то быстро написал, дождался, пока высохнут чернила, и снова встал в очередь.
Народу на почтамте было много, как и всегда ближе к вечеру. Кто‑то уже закончил работу, много было пенсионеров и приезжих «с района». Закончив дела, граждане в большинстве своем не спешили уйти, так и толпились у входных дверей, раздраженно поглядывая на льющий за окнами ливень. Дождь начался с час назад, да все никак не кончался – наоборот!
– А Израиль‑то… Гады, что творят!
– Бедные арабы…
В очереди живенько обсуждали последнюю политическую новость – арабо‑израильскую войну и разрыв дипломатических отношений с Израилем.
– И правильно! Раз они так…
– Это мериканцы все!
– Ой, люди‑и… Лишь бы большой войны не было!
– Ничего, армия у нас ого‑го! Сунутся – огребут живо.
Дождавшись очереди, мужчина в шляпе протянул в окошечко бланк:
– Вот, тут адрес указан…
– Почтовое отделение… Ле… Лю…
– Лерничи, – нетерпеливо поправил клиент. – Абонентский ящик указан.
– «Охота как договаривались решай срочно тчк Иван». – Сотрудница подняла глаза: – Правильно?
– Да. Сколько с меня?
Оплатив требуемую сумму, мужчина вышел на улицу, несмотря на дождь, и, зачем‑то оглянувшись по сторонам, направился к одной из телефонных будок, стоявших вдоль глухой стены почтамта.
Зайдя, выругался – трубка оказалось срезанной.
– Вот, черти! И здесь украли… И на что им эти трубки?
В следующей будке повезло – трубка оказалась целой. Глянув на выцарапанную прямо над аппаратом надпись «Маринка Коськова балда», мужчина усмехнулся, снял трубку и, бросив две копейки, принялся крутить телефонный диск. Нервничал – дозвонился далеко не сразу, да и связь оказалась та еще!
– Это Рябой Порог? Рябой Порог, спрашиваю? Ря‑бой… Сельпо? Ах, ну да… Это из Ленинграда звонят… из педагогического института. Пе‑да‑го‑ги‑ческого. Это хорошо, что поняли! Из вашей деревни девушка… Воропаева Анастасия… Она ваш телефон дала – для связи… Во‑ро‑па… Что‑что? Есть такая? Да‑да, она на рабфак к нам подала документы… Так вот – фотографии! Фо‑то‑гра‑фи‑и… Ах, черт…
Бросив в автомат еще одну монетку, мужчина продолжил:
– Так слышно меня? Слышно? Пусть Воропаева срочно приедет… привезет фотографии… А лучше у нас сфотографируется, в ателье… Да‑да, в Ленинграде… Срочно, ага! Так передадите? Спасибо. Ну, слава те…
Сняв очки, мужчина вышел из телефонной будки и быстро зашагал в сторону остановки автобуса. Все так же лил дождь.
* * *
