Fila vitae. Нити жизни

Лера не понаслышке знала, что «не бывает» иногда случается. Еще два года назад она и сама была тем еще скептиком, но затем несколько странных расследований подряд – и она поверила во многое. Только Павлову, конечно, ничего не сказала. Еще сочтет ее сумасшедшей. Не то чтобы Лере было дело до того, что он там о ней подумает, но с сумасшедшими не делятся информацией, а ей очень хотелось быть в курсе расследования. Узнать в итоге, что случилось с бедной девушкой. Только вот внутренний голос подсказывал, что едва ли официальное следствие разберется в случившемся, если там на самом деле произошло что‑то необычное. Закостенелая система не умеет рассматривать то, что не укладывается в ее понимание мира.

– Смотрю, вы заинтересовались?

Лера, ушедшая в свои мысли, не заметила, как Павлов доел шашлык и немигающим взглядом уставился на нее.

– Это… интересно, – согласилась она, осторожничая. Слишком уж внимательно собеседник смотрел на нее, за такими взглядами обычно прячутся не очень приятные просьбы.

– Мое начальство готово спустить дело на тормозах, – признался Павлов. – Даже если вдруг выяснится, что это на самом деле Коростаева, то вы сами написали в заключении, что признаков насильственной смерти нет…

– Еще не пришли все анализы, – перебила его Лера.

– Если придут чистые, делу ход не дадут. Потому что никто не знает, как искать причины таких метаморфоз с молодой женщиной. Нет следов преступления – нет дела. Кому нужен лишний геморрой?

– И что вы хотите?

– Я хочу разобраться. Мне, как и вам, тоже интересно. Только мне нужен помощник. Сам я не большой знаток медицины…

Лера поняла, куда он клонит. И его намеки не показались ей неприятными. В конце концов, ей тоже интересно. Вдвоем разобраться будет проще, даже если дело на самом деле официально закроют.

– Согласны? – додавил Павлов.

– Боюсь, у меня нет выбора: любопытство не даст мне заснуть.

Павлов откинулся на спинку стула и довольно улыбнулся.

– Тогда вы ищите любые случаи в истории медицины, хоть как‑то схожие с нашим, а я покопаю под мужа. Не может быть, чтобы он ничего такого раньше не замечал за женой. Обменяемся телефонами для связи?

Записав номер Павлова и дав ему свой, Лера вышла из чайханы. Было еще не очень поздно, но уже темно. Дождь наконец прекратился, небо выглядело ясным, а потому по улицам бродили толпы народа. Туристов в этой части города было немного даже летом, но и местные жители, пользуясь недолгим погодным затишьем, торопились надышаться свежим воздухом, ведь кто знает, когда такой случай выпадет в следующий раз. Знающие люди говорили Лере, что его может не представиться несколько месяцев.

Эх, сюда бы Никиту Кремнева, Лериного бывшего соседа по лестничной площадке. Никита был экстрасенсом, умел, взяв мертвого человека за руку, рассказать, что с ним случилось в последние минуты жизни. Наверняка он смог бы что‑то поведать и о последних минутах жизни Нелли Коростаевой. Но даже если бы Лера была готова ему позвонить, то едва ли он смог бы приехать. Никита преподавал в университете, и в разгар семестра куда‑то сорваться было для него проблематично. Придется справляться самой. Не зря же они с Никитой тесно дружили двенадцать лет. Пусть у Леры не было экстрасенсорного дара, но наблюдать и делать выводы за пределами научных теорий она научилась.

А звонить Никите в любом случае плохая затея. В том числе и из‑за него она согласилась переехать в Санкт‑Петербург.

 

* * *

 

Утро выдалось внезапно солнечным, хотя на такое счастье Лера даже не надеялась. Думала, вчерашним вечером все и ограничится. Те же знающие люди утверждали, что даже лето в этом городе чаще всего приходится на будние дни, поэтому те, кому не повезло уйти в отпуск в это время, порой его и не видят. Получить солнечные выходные в ноябре – и вовсе крайне редкая удача. Вдруг оказалось, что голубое небо в ноябре существует и находится так высоко, что приятно глазу. До него не достать рукой, а любое здание ниже самых низких облаков. Это небо так напоминало южное, что на минутку у Леры, всю жизнь считавшей себя совершенно несентиментальной, защемило сердце.

Она намеревалась выйти прогуляться, что делала крайне редко даже дома, когда внезапно передумала. Взяла телефон и, остановившись на мгновение, напуганная собственным решением, набрала номер Ильи. Тот ответил быстро, но голос его звучал удивленно. Он уже хорошо знал Леру и справедливо полагал, что, пока у него гостит сын, звонить она не станет. А она не просто позвонила, она позвала их обоих погулять.

– Ты уверена? – осторожно уточнил Илья.

– Не была бы уверена, не звонила бы, – заверила Лера.

Илья больше не стал ничего спрашивать, боялся, наверное, что она передумает. И боялся не зря, надо заметить. Что бы там Лера ни говорила, а уверена она не была. Детей она не то чтобы не любила, просто не знала, как с ними обращаться. До появления Ильи в ее окружении ни у кого детей не было, а с теми, у кого были, Лера встречалась максимум раз в год на каких‑то общих праздниках, где собирается вся семья. И где за детьми есть кому присматривать и без нее. И тем не менее сейчас она вдруг поняла, что познакомиться с Кириллом должна. Ведь он не какой‑то там ребенок ее троюродной сестры, он – сын мужчины, с которым она встречается уже больше года. А это что‑то да значит.

И вообще, они с Ильей не виделись почти неделю, она соскучилась. Такие маленькие открытия все еще становились для Леры неожиданностью, ведь она привыкла считать, что с ухажерами ее связывает только приятное времяпрепровождение, а вовсе не какие‑то там чувства и эмоции. Узнавать, что ты не бесчувственное бревно, все‑таки приятно.

Ближайший к обоим парк был как раз тот, где нашли мертвую Нелли Коростаеву.

– Будем там через час, – сказал Илья, а затем, понизив голос, доверительно добавил: – Безумно рад, что ты позвонила. Иначе я с ним тут с ума сойду. Знаешь, оказывается, восьмилетние пацаны способны разнести квартиру за полчаса, если их ничем не занять.

Лера лишь усмехнулась. Пусть она с детьми особых дел не имела, но могла себе представить, на что способен скучающий человек, не подверженный еще быстрой усталости и желанию полежать на диване. До этого дня погода к долгим прогулкам, на которых восьмилетний пацан мог бы выплеснуть энергию, не располагала, а у Ильи, как и у нее самой, в квартире была всего одна комната.

На самом деле после переезда Илья предлагал жить вместе. Тогда они могли бы позволить себе снять что‑то побольше и поприличнее, и это было бы даже дешевле, но Лера не чувствовала в себе такой готовности. Она и так была в шоке от себя, согласившейся на переезд в другой конец страны, поэтому решила все делать постепенно. Илья к ее желанию жить отдельно отнесся с пониманием, как обычно.