Гамбит. Пешки ходят первыми

Бросившись к ней со всех ног, Адам побоялся подать голос. Эванс в свою очередь, дошла до конца здания, где тоже заметила залепленную камеру и сразу же побежала Ларссону навстречу. Она не успела пробежать и половины разделявшего их расстояния, как Адама настиг пронзительный крик:

– Вниз! – визжала Эванс, что было мочи.

Сознание перешло на уровень инстинктов. Адам без обдумывания выполнил команду и со всего маха рухнул лицом в снег. Над головой послышался лязг металла о кирпичи вентиляции и хруст снега где‑то над ухом. Перекатившись на спину, Ларссон снова увернулся от лезвия, проткнувшего примятый снег и чиркнувшего о крышу в месте, где секунду назад лежал сам Адам. Удар ногой наотмашь пришелся по лодыжке напавшего. Тот не стал терять времени на расправу, ловко перескочил через Ларссона и устремился по крыше в лабиринт воздуховодов.

– Не вставайте, – Эванс так же перемахнула через лежавшего Адама и скрылась вслед за убегавшим плясуном с пером.

Взяв пару секунд перевести дух, Адам поднялся на ноги и крепче сжал пистолет, от которого теперь не было никакого проку: линзы после падения остались в снегу. Пришлось полагаться на слух и петлявшую вереницу следов. Быстро передвигаться не получалось – походило на пробежку в густом лесу. С немалыми габаритами и ростом в шесть с половиной футов Ларссону то и дело приходилось притормаживать, протискиваясь между натянутых тросов, и собирать углы отсыревшей кирпичной кладки вентиляций. Погоню Адам настиг, когда напавший уже приближался к краю крыши. Эванс не сильно отставала и рисковала напрыгнуть на лезвие в ближайшие полминуты.

С края бежать некуда. Казалось, схватка неминуема, но, спасаясь от преследования, беглец совершил нечто безумное: с разбега перемахнул через парапет, приземлился на крыше здания через улицу и кубарем прокатился несколько ярдов. Расстояние между домами узкого переулка виделось небольшим, но Адам бы на месте беглеца так не рисковал. В случае неудачи его отскребали бы от асфальта.

Эванс тоже не отличилась благоразумием: отошла от края взять разбег и намеревалась повторить фокус с полетом над улицей. Выбора у Адама не осталось: пришлось бежать, что было сил, и снести идиотку с намеченной траектории. Ларссон успел перехватить ее перед самым прыжком и при падении с ускорением впечатал Эванс в снег, услышав подозрительный хруст в районе ее груди. Легко отделалась – парой сломанных ребер против всех раздробленных костей и растекшихся по асфальту мозгов. Правда, в наличии последних, Адам вдруг засомневался.

– Ты больная на всю голову? – спрашивал он сквозь отдышку и отплевываясь от снега.

– Вы сломали мне очки! – недовольно прошипела она и пинком согнала с себя громоздкую тушу Ларссона, вытащив из нагрудного кармана куртки пластиковые очки с лопнувшим стеклом.

–Так‑то ты меня благодаришь? – Адам поднялся вслед за ней.

Эванс подбежала к краю крыши, но прыгать больше не собиралась: наоборот, замерла, будто под прицелом. Так отчасти и было. С крыши здания через улицу на них смотрел несостоявшийся убийца. Лицо его скрывали низко висевший капюшон и высокий ворот куртки. Он был совсем близко и в то же время недосягаемо. Для них, но не для пули. Адам, недолго думая, навел прицел.

– Нет, – Эванс отвела его руку, пока не прогремел выстрел.

Ларссон попытался ее оттолкнуть, но мерзавка вцепилась зубами ему в запястье. То ли от боли, то ли от омерзения, Адам выпустил ствол и отдернул руку, будто в кипяток мокнул. Вернув взгляд к месту упущенной цели, он думал, что увидит пустую крышу. Каково же было удивление, когда оказалось, что человек все еще там. Легким движением спрятав лезвие в ножны на поясе, он отсалютовал от края капюшона двумя пальцами и лишь после этого исчез. Эванс в ужасе отшатнулась на такое прощание.

– Больная, – Адам приложил снег к укусу. – Поздравляю, ты упустила своего потрошителя, – злобно прошипел он.

– Это не он, – ее словно пригвоздило к месту. – Вернее не тот, которого мы искали… – звонкий голос стал совсем тихим, а глаза так и скоблили крышу напротив в месте, где только что стояла черная тень с ножом в руке.

– Знаешь этого больного ублюдка? – хмыкнул Ларссон, решив, что все полоумные в городе знакомы через несколько рукопожатий.

– Вы тоже его знаете. Все его знают, – загадочно усмехнулась Эванс. – Он здесь за тем же, за чем и мы: искал того, кто портил бизнес мадам. Мы, видимо, спугнули обоих, – вернув Ларссону пистолет, она со вздохом пошла назад.

Настал черед Адама оторопеть. Вышло, что в его календаре появился еще один День Рождения. Он чудом избежал смерти от пера киллера мадам Ронье. Опять. Снова. Тот, как известно, свидетелей не оставлял. Видимо, Ларссон любимчик Фортуны, раз дважды избежал от него расправы. Правда, сегодня лица киллера он не видел. Как и Эванс. В перспективе ей ничего не грозило.

– Забудьте о том, что здесь видели, и никогда никому не говорите об этом, – ее явно что‑то беспокоило.

Собственно, Адам и не собирался распространяться об экстремальных развлечениях, но следовало признать – он нашел их занятными. Потраченного времени и нервов они точно стоили. И, как вишенка на торте, с напоминанием, что до конечной цели они так и не дошли, дверь на крышу распахнулась сильным рывком.

– Полиция Нордэма. Руки за голову, лицом вниз! – под прицелом нагрянувшего копа они остановились на середине шага, выполняя команду: – Оружие на пол!

– Детектив Маркес, не стреляйте! Это Эванс из команды доктора Салли, – из‑под расстегнутой куртки тускло блеснул ее значок. – Я осматриваю возможные пути отхода убийцы.

– А этот? – детектив перестала целится в них, но убирать табельное не спешила.

– Это мой друг – Ли Ларссон. Он меня подвозил, – Эванс метнула в Адама тревожный взгляд из‑под нахмуренных бровей.

– Вы выше, чем на снимках, мистер Ларссон. Почему вы здесь? – с подозрением поинтересовалась Маркес, но ствол все же убрала. Видимо, услышанная фамилия свое сыграла.

– Это же не место преступления, – девчонка не дала Адаму заговорить и правильно: семейное сходство позволяло ему в темноте сойти за Лиама, да, изрядно помятого и постаревшего на пяток лет в отличии от фотографий в прессе, но вот тембр голоса и манера разговора легко раскрыли бы обман. И если к дружбе Лиамеля со всяким отребьем вопросов ни у кого, даже у родителей, давно не возникало, то старшему сыну и гордости семьи подобного не позволялось и вызывало подозрения.

– Видели кого‑нибудь? – Маркес осмотрелась и глянула поверх их голов в темноту.

– Нет, никого. Мы бы сразу сообщили… – звучало правдоподобно только для незнавшего Эванс. Адам же сразу почувствовал в ее голосе нотку фальши.

– Идем, тут небезопасно, – детектив позвала за собой и шагнула в проем двери на лестницу, откуда только что появилась.

Непонятным оставалось не само появление копа так далеко от места преступления, а как Маркес умудрилась сюда войти. Эванс проверила все двери, и в принадлежащих картелю домах было заперто. Можно было бы и усомниться, если бы проверка не происходила у Адама на глазах. Без слов понимая невысказанный вопрос, Эванс приложила палец к губам и покачала головой, затем взяла Адама за руку и потащила за собой. Вначале Ларссон воспротивился, но потом вспомнил, что изображал младшего брата: в пору распевать пошлые песенки и хватать Эванс и Маркес за зад. Без определенной цели, конечно, просто потому что Ли так мог.