Гамбит. Пешки ходят первыми

– Не знала, что над делом работает спецотдел, я видела ребят из убойного у входа в гостиницу, – Эванс сжала руку Адама, будто пыталась сказать что‑то. В больших серых глазах на кукольном личике отражалось беспокойство, какого Ларссону видеть еще не приходилось.

– Поступила информация, что кого‑то видели на крыше, нас послали проверить, – детектив не сообщила ничего конкретного, но легко угадывалось, кто послужил источником. – Не стоило разгуливать здесь без сопровождения, рисковали в лучшем случае оказаться свидетелями.

– В этот раз нам повезло, – Эванс нервно хихикнула, неумело изображая облегчение.

– В следующий может повезти меньше, – больше смахивало на угрозу, чем на предупреждение.

На улице их встретил яркий свет фонарей, освещавших крыльцо дома. Дав Адаму спуститься на несколько ступенек, Эванс дернула его за руку, развернула к себе и подняла воротник его пальто, предусмотрительно спрятав лицо Адама от камер.

– Не дергайтесь, – шепнула она, когда потерлась носом о его нос. – Ни с кем не разговаривайте, не светитесь. Просто уходите. Вас не должны здесь видеть.

– Что происходит? – Ларссон даже не оттолкнул ее и спрашивал так же – полушёпотом.

– То, во что вам лезть не следует. Повсюду люди Романо, – к такому предостережению стоило прислушаться. У мафиозных боссов длинные руки, и, судя по всему, люди картеля работали без праздников и выходных.

– Вы идете? – окликнула их Маркес.

– Минутку, – мерзавка кокетливо захихикала и повисла у Адама на шее, притягивая его ближе и надежнее пряча от назойливых глаз детектива. – Уходите и забудьте обо всем, что здесь было, – она снова зашептала, едва шевеля губами.

– Ты знаешь, кто он, верно? Помоги мне убрать его, – руки сомкнулись вокруг ее талии, словно поймали в капкан с шипами острых заточенных зубьев. Эванс попыталась вырваться. Бесполезно. Крепкие объятья держали намертво.

Он снова смотрел и видел: девчонка перед ним вся как на ладони. Дерганная, испуганная, загнана в угол. Его Рождественское Чудо – не иначе. Ларссон счастливый обладатель связей. Судья, прокуроры… Они делали, все, что он приказывал, но Адам не знал, как подступиться к мадам Ронье, пока ее охранял неуловимый бес.

– В городе ходят слухи, что это Кельт… – Ларссон оторвал Эванс от земли и закружил в воздухе под ее заливистый хохот. Аккуратно опустив на ступени, он склонился к ее лицу, что мог рассмотреть, как пасмурное небо в серых глазах затягивали грозовые тучи.

– Кельт мертв. Хотите устроить охоту на ведьм? Я пас, – странно было слышать от представителя клана Вульфув – тех самых первых охотников.

– У всего есть цена. Назови свою, девочка с Милл Стрит, – ребятам с Маунтин Драйв по средствам оплатить любой счет.

– Вы разве не помните, я не продаюсь, – это он отлично помнил. Чертова идеалистка оставалась неподкупна. – Сколько? – Адам склонился над ней так близко, что чувствовал на лице ее дыхание. За пару секунд ничего не поменялось. Девочка с Милл Стрит отказывалась назвать свою цену. Что ж, Адаму вполне под силу это исправить. Когда она сама придет к нему, ставка упадет вдвое.

– Идите к черту, – сквозь ровные мелкие зубки вырвался предостерегающий рык: пойманный в капкан полуволчонок не собирался сдаваться.

– С удовольствием, – Ларссон не оставил ей ни шанса увернуться. Рискуя быть снова укушенным, поцеловал ее, крепко прижимая. Эванс и не думала сопротивляться – стерпела, когда он оторвался от ее замерзших губ и отстранилась, разглаживая складки на его пальто.

– Это ваша война, не моя, – во взгляде серых глаз сплошь осуждение. – Поздравьте от меня родителей, мистер Ларссон. Они ничем не заслужили такого сына, – сказано точно не о Лиаме, в чью шкуру Эванс сама его засунула.

– Непременно, мисс Эванс, – вырвалось практически неосознанно.

– Вы все же помните, как меня зовут, – а он ни на секунду не забывал.

С горькой усмешкой она отошла, когда объятия потеряли былую крепость. Шоу должно продолжаться. Эванс потрепала его по волосам и громко пожелала хорошего вечера. Адам бы с радостью принял, если бы обращались к нему, а не к Ли.

С уходом Эванс и Маркес Адам помялся на крыльце, одернул воротник пальто и, с гордостью демонстрируя облик, посмотрел в камеру. Он терпеливо ждал несколько секунд, давая себя рассмотреть. В конце‑концов, он – Ларссон, и не ему бояться гнева Дона Романо. В случае территориальных претензий на вторжение Адам вполне мог постоять и за себя, и вообще за кого угодно: окружной прокурор в его полном распоряжении.

С долгосрочными планами на жизнь Адам уже не первый год стремился стать самостоятельной и значимой величиной. Выходило с переменным успехом, но многие переменные в его жизни неожиданно становились постоянными. Некоторые, как подружка Лиама, скорее со знаком плюс, а другие – вроде киллера Ронье, определенно со знаком минус. Цепной пес мадам сильно портил Адаму картину на пути к успеху, но вот незадача. Где‑то неуловимый киллер сумел проколоться. Эванс его узнала, и смотреть ему в лицо ей не потребовалось. Возможно, слухи – не просто слухи, и неупокоенная душа Кельта все еще металась запертой в лабиринтах бетонных улиц. В этом случае кому как не его младшей сестре должно быть это известно. Иных причин в отказе мерзавки озвучить свою цену Адам не находил.

Размышляя на краю крыши, откуда был сделан роковой прыжок, Адам уже выстраивал дальнейший план по завоеванию новой вершины. Все казалось простым и одновременно сложным, как шаг в неизвестность. Две переменных в одном уравнении делали прогноз невозможным. Стоило начать с малого: маленький шаг для Адама Ларссона, но великий для его будущей карьеры. Он отошел от края крыши и взял разбег побольше. Все же Адам сильно превосходил габаритами перемахнувшего через улицу киллера.

Разбежавшись до покалывания под правым ребром, Адам оторвался от крыши. В легкие ворвался холодный северный ветер и мешал сделать вдох. Из‑за сыпавшего снега Ларссон не видел ни зги и приземлился на крыше противоположного здания вслепую. Вот, значит, как это бывало. Идти к намеченной цели через тернии к звездам: до конца не знаешь, попадешь ли туда, куда изначально метил.  Поднявшись на ноги и отряхнувшись, Ларссон перегнулся через край и посмотрел вниз: сплошная пропасть несбывшихся надежд. Такой бы стала его жизнь, если бы сегодня он не встретил ее – свое Рождественское Чудо.

 

В порядке исключения

Тусклый свет давно поднявшегося над горизонтом солнца едва пробивался сквозь густые облака. Длинные после миновавшего зенита тени росли в завершении короткого зимнего дня. Стрелки недвижимого циферблата отсчитывали последние минуты перед приближением ночи. Липкий снег сыпался из сизых облаков и собирался комьями на вымощенной мрамором лестнице парадного входа поместья Пелисэйдс.