Главная героиня
***
Она стояла в стороне от маленькой группы людей, хотя, очевидно, была к ней причастна. Слушала, внимала каждому слову экскурсовода и, в отличии от остальных, делала какие –то пометки в блокноте, немного хмурясь. Другие чуть слышно переговаривались между собой, а она казалась одинокой потому, что не проронила ни слова.
Почему –то она, обособленная ото всех, привлекала куда больше внимания, чем многоголосая экскурсионная компания, которая живо обсуждала что‑то. Экскурсовод держался корректно, но уже словно отстранённо, постепенно его громкий голос затихал, и вскоре мог зазвучать только для одного слушателя – молодая женщина будто единственная продолжала увлечённо следить за повествованием.
Издалека казалось, что временами она улыбалась, но как –то печально и неуверенно. Похоже было, что она стала задавать вопросы, найдя для самой себя что‑то важное в словах экскурсовода. Он, будто покорённый ею, откликался с большой охотой.
От незнакомки было не оторваться, ей был удивительно к лицу блеск в глазах и скромная улыбка…
***
За лёгкими движениями незнакомки хотелось наблюдать и дальше, но она пошла вперёд, за чуть обогнавшей её группой. Экскурсовод торопливо вернулся к работе, как –то, словно по волшебству, опять завладев вниманием публики.
И она словно звала за собой… Майя позабыла в тот момент обо всех, осталась позади и сиделка. А сама мисс Дэвидсон рисковала потерять подопечную из виду. Майя, как под гипнозом, направила своё кресло к маленькой группе, в надежде скоро очутится рядом с незнакомкой. Отчего –то сразу захотелось больше ни на дюйм от неё не отставать! Разве не странно, ведь Майя по собственной воле отгородилась ото всех знакомых? Но женщина и привлекала к себе тем, что знакомы они не были! Майе наскучило то, что она знала всегда!
***
Друг от друга их ещё отделяло некоторое, вовсе незначительное пространство. Экскурсия опять задержалась у очередного экспоната. Женщина, снова остановившись недалеко ото всех остальных, поправила волосы, замерла, отвлекшись на телефон. А возле неё возник…
Возле неё возник, быстро и незаметно, мужчина примерно её лет., встал плечом к плечу, мигом разрушив проведённые ею границы. Кажется, заговорил, заговорил довольно громко, чуть деловито, смело. Кажется, он не хотел ничего дурного, кажется, только представился и спросил её имя.
Однако…
Едва она осознала рядом с собой постороннего, её раскованность превратилась в нервозность. Её сковал непонятный страх, и она отшатнулась от молодого человека, как если бы он ей открыто угрожал. Она промолчала, не назвав своего имени. Но он, видно, никогда не сдавался. Сделал шаг ей навстречу, сказал что‑то, похожее на заурядный комплимент.
Она слышала таких немало?
Наверное, она посчитала мужчину слишком докучливым – Майя услышала, как женщина сказала:
– Оставьте меня…
Но в голосе её не было слышно уверенности. Похоже было, что, чем ближе к ней этот мужчина, тем сильнее она боится его. Он усмехнулся. Неужели не замечал, как она сжалась, словно уменьшившись в росте, как почти побелело её лицо? Неужто он замечал в ней только красоту?..
Он усмехнулся:
– Почему это?
– Я… робости в ней не убавилось. – Я хочу побыть одна…
– Здесь, – он обвёл взглядом зал, – это невозможно…
– Я попробую! – настояла она, ещё отодвинувшись.
Но, ведомый сиюминутным влечением к ней, он снова стал наступать.
Она словно не могла стерпеть ни его самого, ни их предельную близость…
– Оставьте меня в покое! – и в голосе была уже мольба.
С каждой минутой ей становилось всё страшнее рядом с ним…
***
– Ну, что за недотрога?! – посетовал он. – Я же просто спросил имя, назвав своё…
– Оно не интересно мне! – выпалила женщина.
– Ну, хватит! – ответил он, не сдерживая уже злости. – Не люблю капризных женщин!
– А я не люблю назойливых мужчин! – громко сказала она.
– Сказал же, хватит! – не выдержал мужчина, и в нём не осталось ни одной не отравленной непонятной злобой черты. – ‑Думаешь, особенная? Таких, как ты…
Он попытался схватить женщину за руку, не привыкнув слышать даже подобие отказа от женщины, как бы привлекательна она не была. У всех на виду, но чудом не привлекая излишнего внимания, он почти прижал её к себе, разом лишившись не только крох человечности, но и порядочности, утратив схожесть, весьма опосредованную, с мужчиной. Наверное, он стал в её глазах по‑настоящему мерзок, когда предъявил к ней неясные счёты?
– Пусти… – вскрикнула она, в момент его слабости исхитрившись освободиться. Так, вероятно, и работает страх? Вместе с адреналином он даёт нужные силы?
Она кинулась к выходу из зала.
Тогда на её пути и возникла Майя, не успевшая совладать с креслом…
Глава 3
Подруги
Четыре года прошло.
Майя продолжала пялиться в потолок, снова утопая в духоте.
Утро ещё не ушло, но давала о себе знать усталость, не имевшая ничего общего с утомлением тела, которого в полной мере Майя не чувствовала.
Что она наговорила подруге? Любимой подруге!
В памяти возникла та Алекс, которой она предстала перед Майей на выставке.
От мужчины она вырвалась, воспользовавшись первым же шансом. Потом, поравнявшись с инвалидной коляской, споткнулась об одно из колёс, пошатнулась и едва не упала на пленницу болезни, Майю. Вцепилась ладонями в подлокотники, избегая падения, и пробормотала:
– Простите, я не хотела! Я Вас не ушибла?
