Гном: Детство

– Понимаете, порядочные гномы, мы лесные гоблины и живем в дуплах деревьев, никого не трогаем. Хотя можем… Мы владеем демонической магией, у кого что при рождении проявилось. Кто управляет огнем и может нанести существенный урон, кто владеет телекинезом и может даже человеком управлять при должной тренировке, а кто даже внешность свою может изменить. Так вот, это все досталось от предков, но мы не злые, как думают люди. Уже давным‑давно живем дружно и следим за порядком в этом лесу.

– Итак, как я уже сказала, мы, гоблины, живем в дуплах, но не все, – продолжила Карга. – Наши родители жили в этом домике лесника, куда никто никогда не заходил из людей, а если кто и забредал, то мама могла щелчком пальцев стереть увиденное из памяти бедолаги. Однажды, когда мы возвращались с охоты, то обнаружили маму и папу убитыми на полу, а над ними стояла старая ведьма и хохотала. Я хотела тут же выпустить в нее несколько огненных шаров, но ничего не вышло, и у других тоже. У нас почему‑то пропадают магические способности, когда она рядом.

Девочка зашмыгала носом и заплакала:

– Простите нас, порядочные гномы, ведьма сказала, что, если не приведем ночью гнома для супа из ее кулинарной книги, то она сварит нас.– Понятно, – сказал Архид, – вы не знали, что на гномов не действует магия, когда писали записку, а, узнав, решили сдаться и удержать нас возле дома угощениями, и когда же она придет?– О‑ннн‑ааа уже зззз‑десь, – дрожащим голосом сказала Карга, – у вас за спиной.

Гномы вскочили, схватили топоры, каждый свой. Перед ними стояла старая женщина с растрепанными волосами, одетая в лохмотья. Глаза у нее были черного цвета без белков, а на шее висел медальон на цепочке с какой‑то древней руной.

«Где‑то я уже видел эту руну», – подумал Архид.

«Куда делся мой правый сапог?» – подумал Гурд и стал голой ногой наощупь его искать, не отводя глаз от старухи.

– Глупые гоблины, – произнесла ведьма, – я же сказала: одного гнома и без оружия, теперь придется из вас сварить студень.

– А зачем, собственно, вам нужна похлебка из гнома? – не удержался и спросил Архид и сделал шаг вперед. – У гномов жесткое и вонючее мясо, да и к тому же очень жирное, такой леди, как вы, неприлично таким питаться

– Стой, где стоишь, – зашипела ведьма, – а то…

– А то собственно что? – улыбнулся Гурд. – Зацелуешь нас до смерти беззубым ртом? Магия‑то на гномов не действует.

– Тише, Гурд, – остановил друга Архид и, прищурясь, как мог, попытался разглядеть, что изображено на медальоне. – Да, так и есть, три круга в одном, и в центре знак воды – это руна «Штульт» на гномьем, значит, «немота», и медальончик знаком, его мой дед выковал и цепочку к нему, ну и руну, соответственно, он же и наложил. Это был подарок на совершеннолетие матери Тахона, которая исчезла вместе с мужем по дороге на каменоломню лет пять назад.

Дело в том, что на маму Тахона почему‑то могла действовать магия, никто не знал, почему, это было из ряда вон выходящее. Некоторые подозревали, что в ней, кроме гномьей, течет и человеческая кровь. И, дабы уберечь внучку, дед Архида выковал ей этот медальон на день рождения. Руна лишала магических навыков каждого, кто находился в радиусе нескольких десятков шагов.

– А ну быстро отвечай! Где взяла эту безделушку на шее? – взревел на ведьму Архид. – Живо, пока руки не выдернул и не скормил диким свиньям.

Пожилой гном быстро подбежал к старухе, схватил за медальон, но та вырвалась, взметнулась вверх, покружилась немного в ночном небе и с диким смехом исчезла во тьме. Крикнув напоследок:

– Вы ее никогда не найдете… А‑ха‑ха‑ха‑ха.

Архид стоял со сжатым в кулаке медальоном и пытался осмыслить происходящее. Гурд нашел свой сапог, надел его и сказал гоблинам:

– Эх, снять бы ремень да напороть вам задницы, надо было сразу мне все рассказать еще на речке… Ну да ладно, что ни делается все к лучшему.

– Ты понимаешь, Гурд, насколько ведьма сильна? – повернулся дедушка к другу. – Что даже надев столь сильный медальон, она могла запросто пользоваться магией; да вдобавок ко всему она что‑то знает о матери Тахона; могла уничтожить нас лишь силой мысли, например, сжечь весь лес, и вряд ли мы бы уцелели, но не сделала этого. И, узнав, кто мы такие, решила вовсе удалиться.

– Что будем делать с этим медальоном, дружище? – спросил Гурд. – Может, спрятать, пока не придумаем ему применение?

– Прятать смысла нет, – вздохнул Архид, – после того как я порвал цепочку, дернув его с шеи старухи, руна постепенно потухла, и я не знаю, смогу ли я это исправить. Такие сильные руны мог накладывать только мой дед, ладно, покумекаем на досуге, во мне же его кровь.

Гномы потушили костер и стали собираться в путь домой. Архид взял корзинку с грибами, а Гурд, хоть и делал вид, что равнодушен к оленьей ноге, все‑таки закинул ее на второе плечо, как топор.

– Дяденьки‑гномы, стойте, – тихо сказала Карга, откуда‑то прибежав. – Вот возьмите на память этот камень, это папин, он был бы рад вам его подарить.

Девочка снова заплакала, вспомнив, что родителей больше нет:

– Это рубин, но не простой, – продолжила Карга, – если его вставить в оружие или доспех, то он будет медленно восстанавливать силы хозяина; и да, поскольку силы к нам уже вернулись, Ворчун, помоги нашим спасителям вернуться домой поскорей.

– Запросто, – звонким голоском сказал один из гоблинов и открыл портал в Скалозубку. – Милости просим, дяденьки, порядочные гномы.

– Эх, я бы лучше пешком, конечно, не люблю всякие новомодные штуки, – пробормотал Гурд и шагнул в телепорт.

 

Глава 10 Гурд Дубовая Башка

 

В доме Альмы такой суматохи давно не было. С раннего утра она принялась за готовку. На костре во дворе подвешен котел, в котором варились зайцы в огуречном рассоле с пряностями. В печи поспевали пироги. С чем только не напекла Гномка, и с иргой, и с грибами, с рыбой, с мясом, с творогом, с яйцами, с капустой и даже с горохом и кашей. В погребке ждали своей очереди ведро окрошки на квасе, бочонки с медовухой и различные соленья. Вся Скалозубка тоже стояла на ушах, люди и гномы готовились праздновать. С каждого дома выставляли свой стол в центр деревни, приставляя к соседскому, и приносили угощения с напитками.

Во дворе Гурд с Тахоном пилили двуручной пилой бревно, уложенное на козлы. Старому воину ужасно понравилась хозяйственная гномка, и он решил помочь ей запастись дровами. Гурд гостил у нее уже почти неделю, и, хоть отпуск уже подходил к концу, отправил записку с проходящим мимо гонцом лорду Симону в замок, в которой вежливо, как умел, просил продлить его отдых еще на недельку, так сказать, по личным обстоятельствам. На что через сутки тем же курьером получил ответ: