Гонщик
Перед уходом Дезмонд предупредил, чтобы Ригган не заходил в коридор с камерами временного содержания, где сидел Спенсер, который если узнает, что на месте дежурного молодой пацан, мог вынести ему мозги, на что‑то там надеясь. Такие предостережения шериф делал постоянно, хоть и не сомневался в парне.
За всё время Риггану ещё ни разу не приходилось принимать какой‑нибудь экстренный звонок о чрезвычайном происшествии, хотя в глубине души Ригган чувствовал, что для полноты ощущений именно этого ему и не хватало, чтобы осознать, что он находится в реальном офисе реального шерифа, тем более что в этот раз ещё и заключённый присутствует в камере.
В тот день у Риггана как раз выпал выходной. Пока шериф с помощниками были на похоронах, он поудобнее разложился в кресле Гарри, сложив ноги на столе и развернув перед собой журнал, посвящённый событиям в мире кинематографа. Ригган завис на статье, где описывались подробности съёмочного процесса «Угнать за 60 секунд», который выходил в прокат годом ранее. Дочитав её до конца, он ещё раз осмотрел фотографии со съёмочных площадок и совместную фотографию Доминика Сены[1] и Джерри Брукхаймера[2]. Далее шла биография Клинта Иствуда с десятком фотографий в разных образах, в которых он снимался, расположенных в хронологическом порядке. После неё были статьи про новые технологии в области визуальных эффектов, анализ кинорынка, статьи кинокритиков, планы голливудских студий, а на обороте была расположена таблица с расписанием мировых премьер некоторых фильмов на ближайшие месяцы, которые, согласно опросам, являются самыми ожидаемыми. После статьи про «Угнать за 60 секунд» Ригган потерял интерес к журналу и достал из своего ранца последний выпуск «плейбоя», сразу после чего день перестал быть томным. Спустя полчаса Ригган начал замечать, что реакция на обнажённые женские тела оказалась слишком сильной и он решил вернуться к журналу про кино. Он пробежался по расписанию фильмов и, заметив в списке «Властелин колец: Братство кольца», подумал уже о том, чтобы позвать свою девушку в кино, но когда увидел, что до премьеры ещё полгода, его энтузиазм тут же угас.
Вдруг раздался звонок. Ригган приложил трубку к уху, не отрывая глаза от журнала:
– Доброе утро. Офис шерифа. Чем могу помочь?
Пару минут Ригган слушал человека на другом конце провода, после чего положил трубку и в спешке начал вызывать по радиосвязи автомобиль шерифа. Так и не дождавшись ответа, он схватил ключи от парадных дверей и побежал к выходу.
Когда речь перед присутствующими произносил Бернард Хьюз, частенько вытирая платком влажную кожу под глазами, внутри стали раздаваться отчётливые звуки чьих‑то шагов. Несмотря на то, что Ригган был в кедах, его шаги всё равно разносились на всё помещение, потому что он уже не заморачивался по поводу приличий и всего такого. Он трусцой на носочках подбежал и остановился между рядами, выискивая голову шерифа. Как и все, Дезмонд тоже оглянулся, когда до него донеслись громкие шаги. Он увидел чем‑то сильно встревоженное лицо Риггана, который жестом просил его выйти на пару слов. Дезмонда это сильно удивило. Он понимал, что паренёк просто так не стал бы бросать офис и мчаться сюда на всех порах, о чём можно было судить по его глубоким вздохам, которые давались ему так тяжело. Шериф тут же встал со своего места, направившись к выходу.
Морис Каллахэм работал охранником в школе танцев. На шестьдесят третьем году он уже особо не переживал из‑за спазмов по всему телу и боли в коленях. Едва ли с такой физической формой он смог бы отразить несанкционированное проникновение в здание. Но поскольку он охранял не золотовалютные резервы, в руководстве школы решили не лишать его работы. Вместо этого они обращали внимание на добросовестность, с которой Морис относился к своей работе. Даже то обстоятельство, что при росте сто шестьдесят четыре он весил уже больше восьмидесяти, не вызывало никакого беспокойства у директора школы или его заместителя. Они ценили надёжность сотрудников, поскольку новый охранник, как и потенциальный работник на любую другую должность, воспринимался ими как кот в мешке.
Морис имел привычку вечно разглаживать усы в обе стороны, тем самым проверяя их гладкость и ровное положение, чтобы знать, когда их пора стричь. Для своих лет Морис обладал редким качеством: он неплохо знал современное музыкальное искусство. Помимо того, что в школе разучивали танцы под разную музыку, через дорогу находился магазин видео‑ и музыкального проката, где со стороны улицы была установлена акустическая колонка, из которой постоянно звучала какая‑нибудь музыка. Морису были по душе большинство композиций, поэтому, когда ему становилось скучно, он выходил на террасу или приоткрывал входные двери, после чего начинал обходить ближайшие помещения и пританцовывать, а когда музыка была ему уже знакома, он начинал ещё и беззвучно двигать губами, как бы подпевая. Это были одни из немногих случаев, когда Морис давал нагрузку своим коленям, но при этом не испытывал абсолютно никакого дискомфорта. Он просто танцевал и пел, а душа его радовалась. При этом он не перебирал какие‑то отдельные направления. Ему были по душе поп, ретро, блюз, джаз, рок, диско и много чего ещё.
Тем утром Морис заступал на очередную смену. Он сошёл с автобуса, держа в руке пакет со своим обедом, направившись в сторону танцевальной школы, которая находилась в двух минутах ходьбы от остановки. Каждый раз, сходя на остановке, Мориса интересовал его шестидесятичетырёхлетний коллега Энтони Хёрб, которого чаще всего сменял именно он. Ему было интересно, насколько крепко спит Энтони, поскольку на памяти Мориса лишь дважды, заступая на смену, он заставал Энтони бодрствующим. Как только шум автобуса стих, до ушей Мориса стала доноситься музыка. Пока что ему было трудно понять, что это за песня, но он уже спешил узнать. Пройдя полпути, он распознал ноты «Stop» Сэм Браун. И с этого момента шаги Мориса замедлились. Он не шёл, а плыл в спокойных волнах музыки. Моментами он даже опускал веки и совершал более характерные движения руками, двигаясь в такт музыки. Пока Морис дошёл до школы такими темпами, Сэм Браун как раз закончила петь. Ей на смену пришли Рамштайн, а глазам Мориса Каллахэма предстало тело Глории Нельсон на парадной лестнице с разбитым и скрытым под слоем высохшей крови лицом.
10. САМЫЙ КОРОТКИЙ ПУТЬ
Мрак ещё не заполнил улицы Хартстоуна, но последние лучи солнца уже растворились. Движения на дорогах становилось всё меньше. Огни уличных фонарей и рекламных вывесок уже бросались в глаза, а свет в окнах домов просматривался отчётливо.
[1] Режиссёр фильма «Угнать за 60 секунд», 2000 г.
[2] Продюсер фильма «Угнать за 60 секунд», 2000 г.
