Гость
– Хорошо, – выдохнула я, одарив Игорька убедительной…
Для него и себя?
…улыбкой «женщины», которая с радостью пойдет под венец…
Свадьбу мы планировали долго. Ну, то есть не то, чтобы с этим делом было много возни, просто делали это не торопясь и враскачку. Игорек изо всех сил старался показать, что его интересуют разные мелочи по организации, а я – делала вид, что не проявляю рвения, чтобы жених не решил, что у меня есть остервенелое желание взять его в охапку, выудить из кармана пиджака паспорт и шлепнуть там штамп.
Да, я намеренно выбрала простое, ни к чему как бы не обязывающее платье.
Не заморачивалась с едой, которую должны были подать нам в ресторане при гостинице «Каса‑Бланка», дорогой загородной гостинице при пафосном ресторане, который выбрала Татьяна Эдуардовна – моя будущая свекруха. Женщина даже не пыталась скрыть возмущение от выбранного простенького платья, «которое можно спутать с пеньюаром[1]».
Даже пришлось гуглить, что означает это французское словечко…
Свекруха взяла на себя многое, молча коря меня за недостаточное внимание к будущему событию. Я находилась в ситуации, очень походящей на балансировку. С одной стороны – родители жениха сгорали как от неприязни ко мне, так и от желания выпендриться, не ударить в грязь лицом перед шишками, элитой города. С другой стороны – Игорек ничем не выдал сомнения от решения жениться, но я хорошо знала его натуру. Ценящий свободу, не терпящий однообразия и обязательств мой будущий муж.
Приметы. Глупости. Суеверия темных, неграмотных людей. Или католиков. Александр Сергеевич Пушкин, путь которому пересек заяц. Дурная примета, которая позволила поэту избежать расстрела или ссылки после восстания декабристов. Платье, выбранное при женихе…
Плевать!
Тогда, в больнице я согласилась стать женой веселого, беззаботного, красивого и комфортного для жизни Игорька. Игоря Титова, который выбрал меня, а не кого‑то другого из массы его бывших. Исключительная. Игорек показал мне, девушке из небогатой семьи, целый мир. Научил получать от жизни кайф и наслаждение. Он не скупился, не проявлял занудства. Несмотря на разницу в возрасте, мы отлично ладили, а Игорек не выглядел старше двадцати восьми. Красивая, молодая, развеселая пара, у которой вся жизнь впереди…
Глава 3. Враг у ворот
– Да не буду я у вас кантоваться! – выпалил я в сотый раз. – Говорил же: гостиница заказана и оплачена.
– Брат, отказ не принимается. Полька к твоему приезду всего наготовила. Пельмешей налепила. Да и комнат в доме хоть жопой жуй. Сейчас заскочим к твоим родокам, чай попьем с вареньем и к нам дуем, – на зеленом светофоре навязчивый и упертый Тит прибавил газу. – Понял?!
– Не поня‑ял, – протянул я, глянув на…
Да, меня отвлек вид на центральную площадь города. Раньше ее венчал фонтан в виде здоровенной приплюснутой чаши. Там мы иногда по выходным сидели на широком борте, пели под гитару и пили «Балтику».
– А‑а, – со щелчком языка произнес Тит. – Да, снесли старье, слава яйцам. Скажи, новый лучше? И вот, еще итальянскую карусель установили. А зимой тут каток делают…
– Да уж, не узнать центр, брат, – вставил я.
– Ладно тебе. Смотрю, Елисей Дмитрич, вы стали сентиментальней с возрастом. Неужто по отчизне затосковали?
– Иди на хер, бро! – чуть вспыхнул я, поймав себя на мысли, что это отчасти правда.
Игорян радовался переменам, происходящим в родном городе. Я – не особо. И вовсе не потому что сентиментален.
Фальшь. Притворство. Косметическая уборка. Я смотрел на бабушек и дедов, ждущих сигнала светофора на переходе. Разглядывал, как бедно, убого они одеты. Да и в целом люди, что попались на глаза, были какими‑то серыми, невзрачными. Тенями, блуждающими от работы до «Троечки», от «Троечки» и до квартиры.
Да, Титу повезло в жизни. Он ни в чем не знал отказа или нужды. У братишки всегда водились деньги. Ему доставались самые смазливые девчонки. Сочетание внешности и доходов. Веселого нрава и еле заметного генетического высокомерия.
Лишь переехав в Норвегию, я сопоставил прошлую жизнь и нынешнюю. Там, в чудесном новом городе Тронхейм ты не встретишь теней. Там их попросту нет. Добротное жилье, возможность менять гардероб хоть сто раз за год. Всё еще чуть непривычная, но хорошая еда.
В предыдущий приезд я побывал и в элитном «Букваре Вкусов», и в «Троечке». И после десяти лет, проведенных в Норвегии, такая сегрегация коробила. А Игоряна – нет. В таких случаях циники говорят: «кто на что учился» …
Гнусная правда, с которой ничего не поделаешь. Новый фонтан и итальянская карусель, пластиковые панели на советских девятиэтажках – как иллюзия перемен…
И да, мы затарились в «Букваре Вкусов». Купили пирожные для чаепития с моими родителями, взяли кое‑что к столу по списку, присланному противной Полиной. Сметана, укроп, бородинский хлеб и шпроты. Не чертова килька в томате, но тоже рыбная консерва. Странный, довольно бюджетный набор от любительницы лепить пельмени, а не накрывать столы в каком‑нибудь подражательском под изыски Италии или Франции стиле.
Эта Поля начала бесить еще больше, да?
Да, блядь, я заочно терпеть ее не мог! И, честно, начал завидовать Игоряну. Его высокомерная мамаша, которую я тоже терпеть не мог, разительно отличалась от будущей жены Тита. Судя по видеообщению и гребаным домашним пельменям, она вообще не собиралась выпендриваться при случае или представляться изысканной светской дамочкой в затхлом городишке.
И, будь она градоначальником, то уж скорее установила бы на площади какую‑нибудь хрень типа понарошечной машины времени. Каталку, украшенную микросхемами и изображениями ученых и зодчих, что стояли у истоков, строили город на месте деревень и среди лесов…
Да! Черт подери, ты хотел домашних пельменей?
Нет, блин! Стоя на кассе в «Букваре Вкусов», я мечтал, чтобы криворучка‑Полина (в будущем – Титова) случайно переварила пельмени…
Глава 4. Замуж за принца
Блин, как же хотелось произвести впечатление на лучшего друга Игорька!
[1] Разновидность домашней женской одежды.
