Хранитель.

Алиса завтракала в одиночестве, потому что Кирилл провел всю ночь у Макса и спал как убитый.

Взяв кофе, ученица вышла во двор. Раз ей нельзя уходить, то она займет дальнюю скамью и будет сидеть одна. Может быть, попробует снова потренироваться, хотя, очевидно, что это бесполезно. Самоуспокоение. Даже злость не помогала собраться и услышать. Из окон ее видно, поэтому Кириллу не составит труда найти свою непутевую подопечную.

Она уселась на скамье лицом ко второму дому, отставила чашку, вытянула ноги, тяжело вздохнула и принялась слушать. В голове играла музыка из рекламы по радио, всплывали картинки из фильмов. Если мысли у нее более менее получалось отгонять, то вот эти надоедливые фрагменты уходили с большим трудом.

Алиса зло потерла лицо руками, тихонько зарычала, пытаясь нащупать абсолютную тишину. К ней кто‑ то подсел. Отняв ладони от лица, она обнаружила Артура. Он смотрел перед собой, закинув ногу на ногу и не отрывая чашки от губ.

– Привет, – произнесла девушка.

– Привет, привет, – поздоровался он, отставил чай и закурил. – Где твой наставник?

Алисе показалось, что по коже прокатился едва ощутимый холодок, как дуновение ветра. Она поежилась.

– Спит.

– А ты чего делаешь?

– Пытаюсь слушать голоса.

– И как?

Он начал ее раздражать. Мало того, что мешает своим присутствием, так еще задает глупые вопросы, а сидит с таким лицом, словно знает все лучше всех.

– Что ты пристал ко мне? – зло спросила она. – Я специально пришла сюда, чтобы никто мне не мешал!

Артур повернулся к ней, его голубые глаза впились в ее лицо. На губах заиграла улыбка, граничащая с усмешкой.

– По секрету тебе скажу: дальняя скамья – самая людная. Все уходят подальше, особенно после завтрака. А самая безопасная – возле дома. Утром на ней сидит глава, а потому ее стараются особо не занимать. Хочешь, чтобы тебя никто не трогал – садись туда. Поняла?

– Поняла, – огрызнулась Алиса.

Она смерила его недовольным взглядом и отвернулась. Артур улыбался так, словно говорил с маленьким ребенком. Снова попыталась сосредоточиться, но к ним присоединился Гриша. Он хотел сесть возле Алисы, но задумался, перешел на другую сторону и потеснил Артура.

– О чем болтаете?

– Алиса пытается слушать голоса, – сообщил Артур весело.

– А, это к Роме, – отмахнулся парень. – Он, кстати, сейчас подойдет. Наливал себе чай и облил штаны. А что, Кирилл объяснять разучился?

Алиса не ответила, поджала губы.

– Ты не сразу видеть начал, – шикнул Артур.

– А ты?

– Мне вообще лень было учиться, потому что до совершеннолетия никого Хранителями не делали. А потом отец сказал, что, если мы с Ромой освоим все раньше, он сделает исключение. И я наверстывал время как сумасшедший. Тоже трудно было…

– А ты давно пытаешься? – спросил Гриша, глянув на Алису поверх головы друга.

– Неделю. С утра до вечера…

– И ничего?

– И ничего…

– Что‑ то тебя блокирует, – задумчиво произнес Хранитель. – Какое‑ то травмирующее событие.

– Я не знаю, какое, – соврала Алиса.

Она догадывалась. Давно догадывалась, что смерть отца повлияла именно на ее дар. Может быть, как простой человек она сносно пережила горькую утрату, но как Хранитель была полностью уничтожена. Страх за то, что, стань она Хранителем, ее или близких людей постигнет участь отца, черной птицей бился в груди. Несмотря на отчаянное желание вернуться в Хранилище и занять свое место среди тех, к кому она принадлежала с рождения, Алиса боялась.

Артур мельком глянул на нее и снова отвернулся. Скорее всего, он тоже помнил тот день, когда крутился вокруг после школы. Не отходил ни на шаг, пока вечером Алисе не сказали, что папа погиб. Погиб, потому что тоже был Хранителем. Потому что работал. И умер, выполняя работу…

Алиса пыталась сосредоточиться. Но в голове, рядом со злостью на Артура за то, что он подрался с Кириллом из‑ за нее, снова закрутился слоган из надоедливой рекламы. Хранители бродили по двору, кто‑ то на ходу махал Артуру с Гришей, другие сдержанно кивали, но все как один обращали на них внимание.

Гриша принялся рассказывать, какую гитару присмотрел в магазине. Артур начал неистово зевать, пытаясь сохранять заинтересованный вид, но получалось у него это с явным трудом.

Когда Алиса уже хотела сбежать от них, появился Рома. Он увидел девушку, просиял и уселся возле нее, закинув левую руку на спинку скамьи.

– А ты чего прячешься за… – начал было Рома, осекся, поймав злой взгляд напарника. – Чего, от наставника прячешься? Как дела, кстати? Как мама? Чему научилась?

– Ты не спрашивай, – посоветовал Гриша. – Ты же голосовой?

– Так говоришь, как будто не знаешь, – насупился Рома.

– Вот и расскажи девочке, как слышать голоса!

Блондин задумчиво почесал затылок, вздохнул и растерянно уставился на Алису.

– Надо отключить мысли… – произнес он. – Потом прислушаться к внутреннему голосу… Мне сложно объяснять, оно само как‑ то выходит. У меня и ученик‑ то был сто лет назад.

– Теоретики, – пробурчал Артур, скатываясь по спинке скамьи. – Алиса, скажи, что Кирилл не говорил тебе этого?

– Говорил, – вздохнула она обреченно.

– Можно подумать, у тебя есть секрет, как быстро услышать голоса, – поморщился Рома.

Артур ухмыльнулся, повернулся к Алисе, закинув локоть на спинку скамьи. Девушка поежилась, попыталась отодвинуться, но уперлась бедром в Рому, который сидел и без того слишком близко. Она начала паниковать, сама не зная почему.

– Я просто расскажу тебе, чему научил меня отец, когда я сбивался. Нужно искренне захотеть помочь. Дать согласие.

– Кому? – не поняла Алиса.

– Выразить намерение! – щелкнул пальцами Рома. – Я и забыл про это. Алиса!

Он нетерпеливо похлопал ее по плечу, призывая обратить внимание на себя.

– Слушай! Ты знаешь, что такое закон свободной воли?

Теперь Алиса вытаращилась на него и медленно покачала головой.

– Кириллу пора дать подзатыльник, – прошипел Гриша тихонько. – Мне первым делом рассказали, что такое закон свободной воли. Кажется, я еще даже из больницы тогда не вышел.