Игра по-крупному

– Это исключено. – Фирсов встал, прикрыл на кухне дверь и закурил. – В институт я не вернусь и карьеру продолжать не буду.

– А где же ты собираешься работать?

– Не знаю. Пока, возможно, останусь в гараже. Тоже неплохо: сутки отработал – трое свободных. Всего час на электричке.

– Но ведь это сто пятьдесят рублей! Ты об этом подумал? Как мы будем жить?

– Подумал, – сказал Фирсов. – Отлично будем жить.

– Механик в гараже… – покачала головой жена. – Стоило учиться в аспирантуре.

– Я не пойму. – Он выдохнул дым в приоткрытую форточку. – Ты выходила замуж за меня или за мою трудовую книжку? При чем здесь должность?..

– Ну, говори дальше, я тебя слушаю…

– Так вот. – Игорь вновь взял жену за руку. – Я понимаю, что тебе сейчас плохо. Но вот здесь, – он постучал согнутым пальцем по пакету с семенами, – действительно лежит две тысячи. И это пока только половина. Если ты не будешь паниковать и положишься на меня, то к июню я отдам отцу три тысячи и выдам тебе тысячу на карманные расходы. Тебя это устраивает?

– Не представляю, как ты собираешься это сделать. – Жена недоверчиво смотрела на пакет. – Ты хочешь жить на вашей даче?

– Да. – Фирсов развернул бумагу и стал раскладывать на столе пачки семян. – Буду строить теплицу. Вот, пожалуйста, пять пачек белокочанной капусты – двенадцать тысяч семян. Десять копеек за корешок. С учетом всхожести – тысяча рублей выручки. Вот капуста цветная. Семь пачек – пятьсот рублей выручки… Помидоры Алпатьевские – пятьсот рублей! Чувствуешь?.. И всего истрачено пять рублей двадцать копеек.

– А кто будет продавать? И где? – поинтересовалась Настя.

– Посмотрим. Скорее всего, найду какую‑нибудь бабку…

– Лет двадцати?..

– Ста двадцати. – Игорь притушил сигарету и обнял жену. – Теперь ты будешь только получать.

– Что интересно?

– Деньги!

– Авантюрист, – сказала Настя. – Настоящий авантюрист… Он освободится, уедет на дачу и будет строить свою теплицу. А мы?..

– Потерпи немного, – поцеловал ее Фирсов. – Буду приезжать. И вы на выходные приедете…

– Нормально… Ждешь его целый год, а он – потерпи.

Тесть с тещей отнеслись к затее зятя скептически. Через Настю было передано мнение тещи: лучше бы Игорь продолжил карьеру. Тесть молчал, советов не давал, но по всему было видно, что настроен он недоверчиво. "А кто будет продавать?" – только и спросил он, заехав повидаться с внуком. И услышав в ответ, что можно нанять старушку, хмыкнул: "Ну‑ну".

Фирсов между тем добывал необходимые для своей затеи предметы. На свалке за гаражом он наискал кучу поржавелых арматурных прутков и в одно из дежурств распрямил их, простучав кувалдочкой на куске рельса, и нарезал трехметровыми кусками на гильотине. Прутки он занес в вагончик, где обитали механики, сложил за топчаном и в несколько раз перевез домой, засовывая их в чехол из‑под лыж и доматывая снизу куском брезента. Там же, в гараже, он сторговал у электрика две старые трамвайные печки, по киловатту каждая, что пылились с незапамятных времен в каморке на стеллаже. Электрик был несказанно рад свалившейся с неба бутылке и удивлен предложением Фирсова – десятки печек висели по стенам ремонтного бокса и увести парочку в ночное дежурство не составило бы особого труда. Расчувствовавшись, электрик добавил к печкам бухточку двужильного кабеля в резиновой оплетке и два автомата по десять ампер – дефицит страшный. "Не, ты заходи, если чего надо, – тряс он Фирсову руку. – Я тебя еще научу, как счетчик останавливать. Не, в натуре. Там элементарно…"

Рейки Фирсов подстерег на заднем дворе мебельного магазина, выходя из автобуса на одну остановку раньше и еще издали угадывая по пухлости толпы завоз импортных гарнитуров. Восемь связок реек, таких, что и не просто занести в дом, Фирсов уложил на заснеженном балконе.

Оставались ящики. Их требовалось штук сто. Обыкновенные помидорные ящики с колышками по углам, которые летом стоят неряшливыми стопками возле каждой овощной палатки и мокнут во дворах магазинов. Но то летом… Фирсов походил по магазинам, заглянул еще раз на рынки – чисто, словно выметено. Из разговора с грузчиками Фирсов понял, что нужная ему тара появится только вместе с продуктом – летом. Есть, правда, один адресок. Тарный склад за огородом. Там вроде и помидорный ящик обитает… Фирсов повел знатока к пивному ларьку и получил клочок бумаги с обстоятельным планом дислокации тарного склада.

– Там спросишь Генку Федорова. – Прихлебывал пиво знаток. – Скажешь: от Юрки из шестнадцатого. Он тебе за бутылку целую машину накидает… Давай еще по кружечке – колосники горят, сил нет.

С ящиками оказалось не так все просто. В один из дней, сразу после дежурства, Фирсов съездил на склад и убедился, что искомые помидорные ящики стоят там в штабелях под самую крышу. И Генка Федоров сыскался и обещался помочь: "Подгоняй вечером машину и хоть все забирай. Пару фуфырей выставишь, и порядок". И подсказывал, где машину взять – гараж за забором. Но Фирсов опечаленно помотал головой.

– Не пойдет, брат. Это криминал…

– Да брось ты! Какой криминал? – Генка Федоров почесывал под ватником грудь и смотрел недоуменно. – Пустые ящики… Они у нас без цены идут. Для ремонта припасаем. У нас даже охраны нет, только пожарная сигнализация.

– А ГАИ остановит?

– Ну и что, ГАИ? Водитель отбрешется. Скажет, на дрова везу. Или на свалку. А тебе куда надо‑то?

Фирсов назвал свой поселок.

– Да, это через Парголово, там КП… – Генка стал терять интерес к разговору. – Ну смотри, хозяин – барин… Надумаешь – приходи. Я всегда тут.

– А если по частям?

– Можно и по частям, но магарыч вперед…

– Я привожу тебе рулон бумаги, ты пакуешь ящики стопками, штук по десять, и я увожу. Веревка найдется?

– Найдется.

– Приеду на следующей неделе. Идет?

– Идет… Только возни прибавляется – пакуй, завязывай. Накинуть бы надо…

– Обойдешься. Литр за сотню дрянных ящиков – нормальная цена. Не свои, чай…

– Ладно, – сплюнул Генка. – Приезжай. – И ушел развалистой походкой в свои тарные закрома.