Или кормить акул, или быть акулой

Поравнявшись с белоснежными воротами, мне захотелось сделать пару фотографий, потому что зрелище для Грозного было и впрямь впечатляющим. Сделав на карте пометку, и назвав ее «Дубай», я открыл камеру и стал щелкать снимки.

– И ведь это при всем при том, что в Чечне красивых и богатых домов предостаточно, – хмуро продолжал Арби, разглядывая чьи‑то владения.

– Да. Этот дом выделяется. Или ты думаешь, что я любой понравившийся мне дом фотографирую?

– Саид.

– Что? Ой, блик поймал, – цокнул я, разглядывая результат. – Сейчас пересниму.

– Саид.

– Секунду, Арби, – прикусывая язык, целился камерой я.

– Саид, отвлекись.

– Что? – непонимающе взглянул на него я.

Арби многозначительно кивнул мне за спину, и я, обернувшись, чуть не вздрогнул от неожиданности: там стоял молодой парень, на вид ненамного старше меня. Камуфляжная форма, черный накрененный берет и оружие наперевес должны были насторожить меня, но он явно не был настроен враждебно.

– Снимать нельзя, – по‑чеченски сказал он.

Позади него – на противоположной от дома обочине – стояла небольшая невзрачная будка с затемненными стеклами, которую я до этого не заметил. Вероятно, он оттуда и вышел.

– А, не знал, не буду.

Он кивнул и вернулся к себе, а мы с Арби продвинулись дальше. За углом дома мы увидели целую улицу с чуть менее роскошными домами, но при этом все еще дорогущими на вид. На некоторых из них красовались позолоченные таблички, и это создавало еще больший контраст. Людям явно не хватало того, что их дома выглядят чрезмерно богато, раз они пытались выделиться и этим. Если в городе таблички с названиями улиц и нумерацией домов были синими и прямоугольными, то здесь они имели самые разные формы и различались даже шрифтами.

Я посмотрел под ноги и увидел, что дорога была только‑только заасфальтирована. Разметка выглядела так идеально, словно ее наносили не простые работяги, а вручную расписывали профессиональные художники.

– Как‑то это…

– Нечестно, – закончил я за Арби. – И почему‑то забавно.

– Что забавного?

– Не знаю, как объяснить. Будто все старания по благоустройству города на эту улицу и ушли.

– Ну, у нас полгорода все еще отстраивается, так что с выводами рановато. Я хотел сказать другое: все это чересчур внушительно.

– И дискомфортно.

– Да, – кивнул он. – Простые люди тут явно не живут.

В подтверждение этих слов мы стали различать стоящие перед воротами этих домов машины. Дорогие иномарки, некоторые из которых были причудливых цветов. Несколько из этих машин я видел впервые. Пускай автолюбителем я не был, но в Москве, все же, успел навидаться всякого, а тут были такие, какие до сего момента я не встречал.

За поворотом вдали появился низкий спорткар глянцевого синего цвета, стремительно набирая скорость. Он пронесся мимо нас, остановившись у ворот дома, с которого началась наша прогулка по этой затейливой улице.

– Саид, только глянь, – Арби вытянул руку вперед, словно и не заметив просвистевший автомобиль.

Посмотрев туда, куда указывал Арби, передо мной предстало нечто, что было уже намного выше уровнем, чем то, что мы видели прежде: огромная территория, огороженная еще более высоким забором. Крыша дома, видневшаяся за этим белокаменным забором, куда сильнее походила на замок: купола из черепицы возвышались один за другим, а у подножия забора выпирала огороженная решетчатым ограждением котельная. Чуть приглядевшись, я и там – в сооружении размером с небольшой грузовой пикап – увидел что‑то вроде охранной комнаты. Видимо, она не была оснащена кондиционером, ведь дверь была раскрыта нараспашку, будто из‑за духоты. Внутри никого не было, но был виден небольшой обрубок стола, на котором лежали невысокие стопки бумаг, а в его углу располагался небольшой телевизор, с градированным на много разных квадратных изображений экраном: видеонаблюдение.

– Это просто удивительно, – качал головой я. – Так красиво… скажи?..

Я обернулся к нему, и увидел, что он смотрит на меня, очень искренне улыбаясь. Прежде я его таким улыбающимся не видел.

– Чего ты? – заразился его улыбкой я.

– Нет, ничего, – ответил он и глянул мне за плечо. – Это пальма?!

Я вновь развернулся к дому, выискивая взглядом то, о чем он говорит. Действительно, едва‑едва возвышаясь над забором потрясывались листья, очень похожие на пальмовые. В очередной раз изумившись, я покачал головой.

– Невероятно. Как ты думаешь, кому принадлежат эти дома? – с интересом осматриваясь, спросил я.

– Не знаю. Тем, кто в состоянии себе это позволить.

– Потрясающий ответ, – съязвил я.

Эта постройка буквально сияла и переливалась, хоть и не имела никаких блестящих элементов. Все дома на этих улицах не были простыми, но этот дом явно был их венцом. Теперь я бы не удивился, если, оказавшись внутри – на территории этого дома, – увидел бы самые разные экзотические деревья или цветы. Наверняка там есть еще какие‑нибудь развлечения. Быть может, беседки, с протянутыми к ним каменными тропинками; барбекю, если это, конечно, из причуд богачей; батуты для детей, если кто‑то позволил рядом с таким великолепным строением разместить столь не подходящую под общую картину конструкцию; и явно место для купания. Только вот в голову, почему‑то, вместо привычного для таких домов бассейна, пришел образ мини‑пляжа, организованного у стены одной из сторон забора с песком, привезенным откуда‑нибудь из египетской пустыни, и водой из Красного Моря. «Изобретательно, Саид», – подумалось мне. Я даже неосознанно, но всерьез стал прислушиваться, думая, что различу шум волн.

 

Конец ознакомительного фрагмента