Иллюзия правды. Дама червей
Она обернулась к нему, рассматривая его профиль. Мужчина был очень занят дорогой, изредка посматривая в зеркало на черную машину, поэтому не заметил ее взгляда. Его лицо лишь слегка освещал приглушенный свет от датчиков на панели. Было смешно признать, но она впервые села в машину к незнакомому человеку. Если не считать таксистов, конечно. Этот человек – цыган! Он бандит! И даже не она села к нему в машину, а он усадил ее сам и увез неизвестно куда. Но неудобно было спрашивать, куда именно, гораздо важнее сейчас было оторваться от преследователей.
– Спасибо, – прошептала она и уставилась вперед. Сердце все еще билось очень сильно, хотя машина позади отстала, а потом и вовсе исчезла из поля зрения.
– Пожалуйста, – спокойно ответил Ромаль и притормозил, чтобы повернуть налево.
Руки, лежащие на руле, спокойно и уверено управляли резвым авто. София с интересом рассматривала золотой перстень на среднем пальце правой руки. Цыгане любят золото, это очевидно. Он точно цыган, у него еще золотая цепочка на шее. И зубы должны быть золотые, правда, в темноте плохо видно, но наверняка так и есть.
Машина остановилась, и Ромаль заглушил ее, но не выключил фары. София ничего не видела за окном – все было черным, как в аду.
– Где мы?
Ей стало страшно: они одни, поблизости никого нет, даже если кричать, то никто не услышит.
– В лесу. – Он открыл дверцу и вышел из машины.
Последовать за ним? Или остаться в машине? Но она же не трусиха, к тому же физическую подготовку получила самую лучшую. София отстегнула ремень, открыла дверцу и вышла следом, ощущая на коже холод. Или ее знобило от того, что пришлось пережить. Остаться один на один с цыганом в темном лесу – это ничто по сравнению с тем, что ее чуть не убили. И обстреляли машины. Вспомнив об этом, девушка вскрикнула и зажала рот рукой.
Ромаль обошел свой «Мустанг» и оказался рядом.
– Дьявол, – выругался он. – У тебя есть враги?
– Я думала, что это твои враги.
– А я надеялся, что не имею к этому никакого отношения. – Он отвернулся, осматривая машину на наличие дыр от пуль. Но было так темно, что вряд ли он что‑то увидел.
– Мои машины, – напомнила ему София, – что будет с ними?
– Это не мои проблемы, они же твои, – спокойно ответил Ромаль.
А она так надеялась, что он пожалеет ее, отдаст деньги, скажет, что сделка не состоялась. Но он не сердобольный дурак. Спас ей жизнь, и на этом спасибо.
– Черт, – теперь выругалась София, – если хотели убить меня, то как они узнали, что я буду в том месте?
Ромаль обернулся, уставившись на нее, и подошел ближе. София рефлекторно попятилась и прижалась к машине. Девушка смотрела ему в глаза, пытаясь определить его настроение и получше разглядеть, но в темноте сделать это было сложно.
– Кому ты говорила, что у тебя сделка?
Он спросил с большим недоверием, София даже задумалась, но потом мотнула головой.
– Никому.
– Ты же врешь. – Он улыбнулся. Черт, вот улыбка у него красивая и зубы белоснежные, совсем не золотые. – Твой парень знал! Этот безмозглый Иво мог растрепать кому угодно!
– А что здесь такого? Кому я нужна? Может быть, они пришли за тобой? – Эти слова София произнесла быстро, обвиняя его, а потом улыбнулась сама.
Улыбка Ромаля пропала с лица.
– Может, но виновата в этом ты!
– Я?
– Ты и твой твердолобый парень! Кому он разболтал? Он должен был отдать деньги Лазару! Отдал так, что чуть свою девушку не убил, кретин, – презрительно выпалил Ромаль.
Софии на секунду даже стало приятно. Хоть кто‑то о ней подумал.
– Нет, не верю, что виноват Иво. Да, он не пришел ко мне на сделку, – она стала его оправдывать, – но на то есть причины. Наверняка есть.
Она посмотрела на Ромаля глазами, полными какой‑то глупой надежды, но увидела лишь ледяную ухмылку.
– Азартные игры и выпивка – вот причины. Ты думаешь, я не знаю, кто такой Иво? Я наслышан об этом парне и его веселой жизни в Белграде.
– Он исправился…
– Такие не исправляются…
– А чем ты лучше его? – взвилась София. – Покупаешь оружие и продаешь машины! Таким, как ты, вообще нет веры!
– Я исполняю свои обещания. Если говорю, что приду, значит, я прихожу! Я человек слова, и мне можно верить!
– Таким, как ты, как раз веры нет! – выпалила София, гордо вздернув подбородок, сложила руки на груди и отвернулась от Ромаля.
Он встал рядом, прижавшись спиной к машине, и точно так же, как она, сложил руки на груди:
– Э чиб бикокалэнгири, тэ кокалы пхагирла[1].
София, услышав странную речь, обернулась:
– Что ты сказал?
– Не важно.
– Это ругательство?
– Это поговорка.
Все же у цыган есть свой язык, а она как раз недавно думала об этом.
– Что за поговорка?
– Садись в машину, я отвезу тебя домой. – Он обошел машину, направляясь к водительскому сиденью.
– Это поговорка?
– Это проблема.
Куда он ее отвезет? Разве уже можно ехать? Сказал, что домой! А как же машины на пристани?
Вспомнились слова одного из лысых парней, которые трясли возле нее и Иво «пушками» и грозились убить Софию, если он не отдаст долг. Может, это были они, люди Лазара? Если бы Иво отдал долг, то в нее бы не стреляли, верно?
– Ромаль, – произнесла его имя София. Какое же оно странное… – Ты знаешь этих людей, которые стреляли в порту? Это могли быть люди Лазара?
– Я не разглядел их, было слегка не до этого. Но мы можем вернуться, чтобы рассмотреть получше.
С ним было невозможно разговаривать серьезно. В него стреляли, а он шутит!
[1] Язык без костей, а кости переламывает (цыганск.).
