Удивительные истории о собаках
Как же теперь собрать этот витраж? Неужели и Коля такой же? Такой же, как отец? Сегодня обнимает, а завтра с легкостью променяет, бросит?! Она сжала кулаки и попыталась не пускать такие мысли в голову, иначе потом их не выкорчевать.
– Ты не грусти, Лер. Я что‑нибудь придумаю, и мы обязательно сходим.
– Все нормально, Коля, все нормально.
– Тогда до связи!
– Пока!
Руки сами опустились, Лера из последних сил пыталась сдержать слезы. Доверять. Работать над собой. Как бы Таня ни ругала психотерапевтов, но они реально помогли Лере после последнего расставания. Тогда мир был мрачен и пуст настолько, что жить не хотелось. Если бы Таня вовремя не откачала… От этих мыслей сейчас становилось жутко, а тогда…
– Ладно, зато не придется работать сверхурочно, – попыталась взбодриться Лера. – Ну его, это платье…
Пока настроение окончательно не пропало, Лера встала из‑за хирургического стола и подошла к пакету с новым заказом. Для догшеринга завтра доделать можно, время позволяет. Раз торопиться не надо, то можно в свое удовольствие покопаться в древнем механизме.
Лера вскрыла пакет и выложила на полку потрепанного и исцарапанного, но без особых повреждений и вмятин когда‑то белого терьера. Совсем как Терри. Даже модель вроде схожая. Внутри стало тепло и приятно, почти как в детстве. Лера улыбнулась и повернула терьера на другой бок, машинально проведя пальцем за ухом. Скользнув по зацарапанному пластику, палец нырнул в небольшую ямку на стыке уха и головы. Ту самую ямочку, что появилась после падения с лестницы. Лера побледнела, улыбка тут же исчезла, как будто ее и не было.
– Т‑т‑терри? – дрожащим голосом произнесла она и трясущимися руками попыталась подключить планшет через переходник к сервисному интерфейсу. Но, проделав это, она замерла в нерешительности. Терри…
Самое начало лета. Мне уже целых пять лет. Дома праздник. Съехались какие‑то взрослые. К запаху уюта и праздничных булочек добавились ароматы духов, дезодорантов и чего‑то неприятного. Но это неважно. Главное, что сегодня дома и мама и папа. Он улыбается, а мама не плачет. Это счастье. Последнее время, когда он уезжает на работу на целую вечность – неделю, мама сердится и плачет. Когда возвращается, чуть меньше, но тоже плачет. Сегодня все счастливы. И больше всех я. Папа подмигивает и говорит:
«Кто себя хорошо вел? И чего не хватает самому послушному ребенку на свете?»
«Собаки», – отвечаю искренне и безапелляционно. Разве не понятно?
Оказывается, что понятно, папа протягивает коробку, которая открывается нажатием на кнопку, и там…
«Это Терри! Я буду звать его Терри!» – кричу от радости. Папа совершает какие‑то волшебные пассы руками, как тот фокусник с экрана. Женский голос сообщает: «Установка привязки к новому хозяину завершена».
«Теперь он полностью твой. Можешь погулять с ним», – улыбается папа. Я смеюсь и выбегаю с Терри на мокрую от недавнего дождя лужайку. Трава щекочет лодыжки, а рядом бежит мой пес и радостно лает. Вселенная остановилась, замерла. Она оказалась не в силах осознать и воспринять это безграничное счастье. Наше счастье. Мое и Терри.
Осень полгода спустя. Красивая, теплая. На улице пахнет листьями и прохладой. Я учу Терри приносить палку. Он вроде понимает, хватает ее, но до меня не доносит. Грожу ему пальцем, смеюсь, а он радостно машет хвостом и лает.
«Так и знала, что тебе денег только на бракованную псину хватило», – доносится откуда‑то мамин голос. Раньше я этого не помнила или не осознавала, но теперь всплыло в памяти.
«Ну чего ты опять, а? Смотри, как он ей нравится».
«Лучше бы чем‑то полезным занялась или с детьми общаться начала, а то на уме один этот Терри».
Я спотыкаюсь. Выставляю вперед ладошки и падаю прямо на дорожку из мелких камушков. Сперва просто страшно. И сразу же больно. С ужасом смотрю на ладошки – на них царапины, грязь и проступает кровь. Слезы бегут сами.
«Р‑гав», – подбегает ко мне Терри и пытается тыкнуть мордой в бок, но промахивается и падает рядом со мной.
«Ой, Терри, ты не ударился, мой хороший? Где болит? Сейчас я тебе помогу», – вытираю рукавом слезы и глажу собачку, ловя пальцами ту самую ямочку под ухом. Мне кажется, что Терри очень любит, когда я его там глажу.
Лера чихнула и мотнула головой, словно пытаясь стряхнуть воспоминания. Она снова оглядела лежащего на полке робопса и, выждав несколько секунд, вспотевшими пальцами запустила сервисную программу.
– Терри! – воскликнула с облегчением Лера, когда увидела данные на экране. – Мой малыш!
Она подхватила его, выдернула переходник и закружилась по комнате. Прижималась к Терри, плакала и смеялась:
– Ты нашелся! Ты живой! Ой, что это я, давай тебя включим.
Именно из‑за невозможности включить и обратились к ветеринару. Лера аккуратно положила терьера на стол, покопалась минут сорок, отыскала подходящий временный аккумулятор и подсоединила его. Поставила собаку на пол и включила. Появились электронные глаза, Терри завилял хвостом. Лера улыбнулась и потянулась к нему, но собака отбежала назад, опустила передние лапы и зарычала.
– Ты чего? – подошла к нему вновь Лера. – Не узнаешь?
– Р‑р‑р, – отступил Терри еще на шаг.
Дверь в кабинет открылась, и вошла Таня.
– Лерчик, ты чего тут эксперименты ставишь, к ресторану ж еще готовиться надо. Или ты так собралась идти?
– Ну… надо закончить, – произнесла Лера и отвела взгляд.
– Так давай скорее, хочешь, подброшу до дома?
– Не, Танюш, мне еще часа на пол работы.
– Гляди, а то опять со старьем своим закопаешься. Мне кажется, собак надо вовремя сдавать в переработку, чтобы они не засоряли город.
– Вот и Коля так говорит, – вздохнула Лера, твердо решив не спорить, чтобы подруга поскорее ушла.
– Умница он. И все больше мне нравится, – усмехнулась Таня. – Побегу тогда. Коле привет. И аккуратнее с этим хламом – у него, похоже, даже обязательное дружелюбие не встроено.
– Точно, – закатила глаза Лера. – Как же я отвыкла от нормальных собак!
Таня уже выбежала, а Лера подобралась к Терри, отступившему к самой стене, и ловким движением открыла сервисную панель. Песик все равно умудрился это заметить и попробовал цапнуть за руку.
Толком кусать эта модель не умела, да и зубов как таковых у Терри не было, но Лера скривилась и попятилась. Родной, близкий, самый лучший друг… укусил ее!
– Что за!.. – рассердилась она, быстро подсоединила переходник и заблокировала собаку. – Не может быть… Не верю… Так не бывает…
С каждой новой строчкой на сервисном планшете ярость внутри нее накалялась все сильнее. Стиснутые губы побелели, и если бы сейчас сюда кто‑нибудь вошел, то ему бы очень сильно не повезло. Лере хотелось, чтобы появился главбух или директор, подписавший очередной дурацкий контракт с догшерингом, – даже Светка подошла бы. Гнев требовал выхода, но, как назло, никто так и не вошел.
