Удивительные истории о собаках
– Н‑не н‑на‑адо…
– Ой, вы извините, дочка совсем расстроилась. Мы ветеринара дождемся и поедем, – раздался сзади мужской голос, и потянуло забытым запахом табака.
Внутри все сжалось. Голова начала кружиться, а ладони тут же вспотели. А может, не виноват? Может, извинится… Ну объяснит как‑нибудь, и у нее получится простить? Может… Лера превратилась в сжатую пружину. На немеющих ногах она развернулась и попыталась как можно увереннее произнести:
– Я‑я… я ветеринар.
Голос не послушался и сорвался. Но это было неважно. Перед ней совсем другой и совсем такой же папа. Ей будто снова пять, и она, как тогда, смотрит на него глазами полными слез, сжимая в руках развалившуюся на две половинки тарелку. И эти половинки никак не хотели склеиваться обратно. Ни каша, ни замоченная в воде мука не помогали. Но, может, папа ее простит и не скажет маме?
– Здорово как, а то мне сказали, что вы только через полчаса будете, – улыбнулся он.
И, как всегда, улыбка оказалась на одну сторону больше. Все как раньше, только морщинки заметнее.
– Ч‑что? – непонимающе спросила Лера.
– Да не переживайте вы так из‑за нее, она уже второй день ревет. Скоро успокоится, надеюсь. Мы ведь и приехали сюда из‑за этого.
Ее как будто столкнули в холодную воду. Все сжалось. В глазах потемнело. Не узнал… или притворяется? Но нет. Похоже, что и впрямь не узнал. Родную дочь. И как только она могла подумать о прощении?! Простить вот эту вот…
– Очень нужна ваша помощь. Понимаете, дочка у меня в гараже собаку нашла, старую такую. Заставила меня инструкцию к ней отыскать. А как ее включили и запрограммировали, так уже полтора года они не разлей вода. Вот никак не оторвать ее от Рекса. Даже спят в одной кровати.
– Рекса?
– Да‑да, она его так назвала. И тут вот какое дело… Давайте немного отойдем, – заговорил он шепотом и отошел от машины. – У нас гости были, и Рекс после этого включаться перестал. Вы бы видели Надю, она чуть с ума не сошла. В себя пришла только тогда, когда мы клинику нашли, где за такую старую собаку возьмутся. А вчера сказали…
Он замялся и потупил взгляд. Точно так же, как порой делал при разговорах с мамой.
– Сказали, что его в утилизацию надо. Нет‑нет, я все понимаю. Сломался, не работает. Но можно мы его все равно заберем? Пусть он больше не бегает, аккумулятор можете удалить, чтобы опасности не создавать. Но Наде очень нужен ее Рекс. Ну как память, что ли… Понимаете?
О да, она понимала. Ей, значит, нужен, а Лере тогда не нужен был?! Память… Как он вообще смеет?! Какое он право имеет?! Да кто он такой!
– Нет, – сухо произнесла Лера. – К сожалению, ничем помочь не могу. Пса позавчера утилизировали, документы на компенсацию получите через две недели. Прощайте.
Не дожидаясь ответа, она развернулась и под усилившийся рев почти побежала в клинику, стараясь не расплакаться от накатившей волны отчаяния и обиды, от всей этой несправедливости и подлости.
Ветер свистел, поднимал пыль и с легкостью пробирался сквозь куртку. Лера стояла рядом с бетонной опорой пятого кольца и старалась дышать ровно и не спеша. По ту сторону дороги высилась пара сохранившихся многоэтажек‑собянинок с небольшими зеленеющими дворами.
Она вся замерзла, но так и не решилась сдвинуться с места. Взять бы и уехать, но зачем тогда было приезжать сюда? Раздался звонок, отвлекая ее от мучительных переживаний.
– Коля?
– Привет, солнце! Пойдем сегодня в «Скибби»?
– Что? Ты ведь еще два дня в командировке.
– Да ну ее! Я на Закира все скинул. Пусть разгребает, а с меня хватит. Хочу к тебе.
– А как же бронь?
– Ну я ее чуть заранее перенес, но все не знал, удастся ли вернуться пораньше. Ты уж прости, что не получилось в день годовщины.
– Да ладно, проехали уже давно. Но ты уверен, что…
– Уверен, Лер. Больше всего на свете я уверен, что никто и ничто не сможет мне заменить такого чудесного и удивительного человека, как ты! От носа до кончиков пальцев уверен! С макушкой в придачу. Я люблю тебя и хочу быть только с тобой!
– Коленька… я…
Слова в голове смешались, хотелось плакать от счастья, купаться и утонуть в бескрайнем ощущении радости.
– Солнце, жду тебя вечером. Объявили регистрацию! Спешу к тебе! Пока.
– Пока, любимый.
Витраж внутри нее изменил очертания и формы, но снова засветился под солнечными лучами. Все остальное в одно мгновение стало неважно, и она пошла к многоэтажкам. Среди утренних прохожих попалось несколько спортсменов с взятыми в догшеринге собаками для пробежек, проковылял старик с ротвейлером старой модели. Прошла навстречу девушка в строгом платье и с левреткой на руках.
Лера подошла к седьмому подъезду и позвонила в сто двадцать вторую квартиру.
– Кто вы? – раздался детский голос.
Лера понимала, что девочка, скорее всего, с недоумением рассматривает ее голограмму в домофоне, но не могла так легко пересилить себя.
– Кто вы? – повторила девочка.
– Скажи, а дома… папа? – смогла наконец произнести Лера.
– Да, сейчас!
– Здравствуйте. Что вы хотели? А вы ведь из ветеринарной клиники?
– Да. Знаете, мне удалось спасти Те… Рекса.
– Ура!!! – раздался радостный крик на заднем плане.
– Правда? Ой, да заходите скорее, что же я все не открываю?
– Не стоит. Спуститесь, пожалуйста. Коробка тяжелая, да и мне уже бежать надо.
Не дожидаясь ответа, Лера отключила домофон и бережно поставила рядом с дверью большую коробку с надписью: «Наде Белкиной. Люби и дорожи настоящим другом, который никогда не предаст».
Еще секунду Лера постояла рядом, развернулась и быстро пошла, смахнув слезу. На душе стало легко и светло. Она была уверена, что у Терри снова появится настоящий друг, который считает его тем, кто он есть на самом деле.
Когда Лера села в метро, она снова погрузилась в воспоминания, которые память на долгие годы заблокировала, а теперь вот они всплыли, такие невероятно яркие.
