Роза севера. Избранники Армагеддона III

 

2. Хаос и цветок

 

Рабочий кабинет президента, точная копия оставшегося в Кремле. В кресле за столом сам президент: морщинистое лицо, холодные блеклые глаза. Перед столом на стульях сидят двое. С одного, повинуясь жесту президента, встает и направляется к выходу майор Седов, на другом черным вороном нахохлилась Рогна. Президент ждет, пока закроется дверь.

– Итак, нам необходимо в Москву? – скрипуче спрашивает он.

– На набережную у храма Христа Спасителя, – голос Рогны звучит как посвист метели. – Вместо него со временем будет храм Трехликого, но Трое уже являются туда. Один… одна из них поможет нам, для нее нет завес.

– Я знаю, о ком ты. Но она капризна, если откажется?

– Тогда можете попросить вы, господин Президент, у главного из троих. Но это нужно сделать лично… изъявив почтение.

Молчание.

– Служба охраны организует поездку. Вас известят.

 

Интерлюдия первая: Хаос

 

Сюда поздно приходила весна, из‑за накопленной энтропии снег не таял до середины лета. Среди снежных гор человек жил совсем один. Много раз пытался уйти на лыжах, но невидимая ограда никуда не делась: он и не замечал, как менял направление, а скорее всего этого не делал, но в сумерках снова видел за деревьями постройки института. Может, это и к лучшему: наверное на сотни километров вокруг не осталось живой души.

Вот и сегодня после бесплодной прогулки он растопил печь и отогревал пальцы у огня. Редко включал спутниковый Интернет из боязни потратить остатки дизельного топлива, и только работа не давала сойти с ума.

Но сегодня к нему пришел гость. Человек отвык от этого зрелища: раздался тихий звон, словно осыпались ледяные кристаллы, и посреди комнаты полыхнуло синее пламя. Вскоре оно сгустилось в прямые линии, обозначив дверной проем. В нем появился некто в темном одеянии, зеленые брызги загорелись на ножнах меча.

– Привет, Роман! – сказал он, и, не глянув на стулья, сел на пол. По углам сгустились тени, комната будто съежилась.

– Привет! – хмуро ответил тот, кого назвали Романом. – Давненько ты меня не навещал.

– Тридцать лет, – небрежно отозвался гость. – Но ты почти не изменился. Ведь ты теперь один из нас.

– Это только слова, – кисло сказал Роман, – сижу взаперти. А ведь обещал путешествия. Я тоже хочу вот так… – Он указал в сторону пламенеющего проема, но тот исчез, и человек разочарованно опустил руку.

Собеседник пожал плечами:

– Ты же не захотел поделиться секретом.

Роман хмыкнул:

– А ты бы оставил меня в живых? И вообще я думал, что исчадия ада знают все.

– Не совсем, – угрюмо ответил гость, и огонь в печи померк. – Люди в своем маленьком мире порой измыслят такое, что трудно придумать привыкшему к иному масштабу разуму Владык… Но сейчас речь не об этом, под вопросом твоя жизнь. Как и жизнь всех людей на Земле.

Роман хрипло рассмеялся.

– Опять? В результате прошлой войны погибло полмиллиарда человек, и в основном по моей вине. Я самый массовый убийца в истории человечества.

– Не преувеличивай, – сухо сказал гость. – После тебя над оружием работал целый институт. И тогда никто не знал, что это можно использовать как оружие.

В наступившем молчании потрескивал огонь в печи.

– Ладно, – на щеках человека по имени Роман вздрагивали красные отсветы. – И что на этот раз?

В надменном тоне его собеседника впервые скользнуло раздражение.

– План изменен! Всего столетие или два осталось до Великой битвы, но похоже, ее не будет. Вы даже не знаете, какой мощью обладаете. Слишком сильное излучение боли и страданий исходит от Земли, и равновесие нарушено. Решено не дожидаться Армагеддона, а тихо рассортировать человечество по разным уголкам вашего планетарного космоса. Люди будут просто просыпаться в другом мире. Не пройдет и нескольких лет, как Земля опустеет.

Роман с минуту молчал. Потом криво усмехнулся:

– И вам, воплощениям тьмы, нечего будет делать? Какое горе.

Он наклонился и достал из тумбочки бутылку и два стакана.

– Обыкновенный самогон, – грустно сказал он. – Мог бы занести бутылочку хорошего вина. Правильно говорят – исчадия ада много обещают, но мало дают.

Темная фигура шелохнулась. Показалось – сейчас вскочит и выхватит меч. Но лишь улыбнулась, на миг показав красноватые зубы.

– Перестань называть меня исчадием ада. Я просто дольше живу и приобрел кое‑какую мощь. А что до света и тьмы, то это субъективное деление. Кто‑то считает себя в лагере света, кто‑то тьмы, но настоящий враг у тех и других один – хаос.

Роман пожал плечами и подал ему стакан.

– Выпьем за человечество. Оно много страдало и на многое надеялось. А теперь, значит, всему приходит конец. Но это не такое большое изменение плана. Что в конце собираются отделить овец от козлищ, об этом есть в Апокалипсисе.

Гость взял стакан тонкими белыми пальцами:

– Читал Библию? – усмехнулся он. – Ну да, у тебя же есть время.

Он сделал глоток и поперхнулся.

– Ну и дрянь. Мог бы сделать систему очистки получше.

– Не до этого, – тускло улыбнулся Роман и стал жевать галету. – А что будет с Землей? Неужели и ее уничтожат?

Его собеседник не стал закусывать, поставил стакан на пол.

– По слухам, – осторожно сказал он, – отведут под животный мир. Собственно, так и планировалось вначале. В океанах будут плескаться дельфины, а на суше процветать сообщества животных. Может быть, их даже наделят разумом. Конечно, не в такой степени, как человечество. Не хотят повторения ошибок.

Роман хмуро посмотрел в окно. Из темноты густо полетели снежинки, словно рой белых ос.

– А при чем здесь я? Если Высший разум решил, так и будет.

Пришелец вдруг выпрямился как темная пружина и оказался у окна. Стал вглядываться во тьму, а пальцы легли на рукоять меча.