Изнанка реальности

– За последние несколько месяцев пропало уже восемь человек, – сказал Сергей, ожидая моей реакции.

– И что это значит? Их вампиры съели?

– Знал, что ты так отреагируешь, – ответил он и достал смартфон.

– Слушай, я поил Аню святой водой, повесил в квартире зеркала. Она даже чеснок съела и не поморщилась.

– Вода? – усмехнулся Филин. – Чеснок? За столько веков у неё мог выработаться иммунитет. Их убьёт только огонь или кол в сердце.

– А тебя, блядь, не убьёт огонь или кол в сердце?!

Он протянул смартфон. На экране была открыта страница одного из пропавших парней. Я полистал фотографии и увидел то, что хотел показать мне Сергей – фото Ани рядом с этим парнем.

– Я нашёл страницу каждого из них, и четверо из восьми точно были как‑то связаны с этой девушкой. У кого‑то есть селфи, у кого‑то – фотография сцепленных рук, на которых видно кольцо, очень похожее на то, что носит она.

– Бред какой‑то, – я старательно отмахивался от мыслей, что Аня как‑то причастна к пропаже людей. Но даже если все они были её бывшими, о которых мне не рассказывали, то вряд ли можно назвать простым совпадением их исчезновение.

– Бред, – повторил Филин, серьёзно посмотрев на меня, – но, если ты продолжишь делать вид, что ничего не случилось, станешь девятым.

 

Я поддался на уговоры Филина и проводил его до подъезда, до которого однажды провожал Аню.

– Я всё равно не знаю номера квартиры, – сказал я. – Будем ломиться во все двери?

Филин поднял голову, рассматривая многоэтажку.

– Нет, – ответил он, – вон та квартира.

– И как ты это понял?

– Ты давно видел окна, зашторенные черными непроницаемыми занавесками в солнечный день?

Я не стал с ним спорить, и, как только открыли подъездную дверь, мы забежали внутрь.

– Всё это очень напоминает Амдерму, – сказал я, поднимаясь по лестнице. – Ищем непонятно что, гоняемся за придуманными монстрами.

– Да? Гундыр тоже придуман?

– То, что это существо реально, ещё не значит, что сексуальные девушки могут быть вампирами. Я уже и сам сомневаюсь, что тот Змей был не просто массовой галлюцинацией.

– Забудь ты уже про настоящее, Илюх. Ничего настоящего теперь не существует. Мы с тобой – на обратной стороне жизни. Там, где всякая жуть происходит прямо на глазах. И ты либо принимаешь новые правила игры, либо становишься пищей для монстров. Вот и всё.

 

Мы оказались перед нужной дверью. На звонок и стук никто не отреагировал. Филин прислушался – с той стороны не исходило ни звука.

Сергей огляделся по сторонам и, неожиданно для меня, размахнулся и ударил в дверь ногой.

– Какого хера ты делаешь?!

Не обращая на меня внимания, Филин ударил ещё раз. На этот раз хлипкий замок сломался, и дверь открылась.

– Я же псих, – улыбнувшись, сказал он, – мне можно. Ты ничего не видел.

Квартира, в которой мы оказались, меньше всего напоминала жилище одинокой девушки. Было ощущение, что тут не закончен ремонт – только голые стены и пыль. Окна, как и говорил Филин, были задернуты чёрными шторами и заколочены досками. Тусклый свет шёл лишь из подъезда.

– Ты всё ещё веришь, что Аня – самая обычная девушка?

– Может, мы просто квартирой ошиблись?

– Успокаивай себя, – ответил Филин, расхаживая по комнате.

Дверь в соседнюю комнату была закрыта – оттуда доносились слабые стоны.

– Не нравится мне всё это.

Сергей приложил указательный палец к губам. Я уже решил, что он снова начнет выламывать дверь, но это не понадобилось. Она открывалась нажатием на ручку.

Шаг за дверь – и я будто оказался в эпицентре ночного кошмара. Нас окружала полнейшая темнота, из глубины которой раздавались жуткие звуки. Мне резко захотелось проснуться, вырваться из объятий темноты, очнуться у себя дома, поняв, что все разговоры о вампирах и пропавших людях были лишь сном. Но Филин нащупал выключатель и включил свет.

От увиденного у меня подкосились ноги, я облокотился на стену, закрыв рот ладонью, чтобы не закричать. Вдоль стены лежали обнажённые люди: они едва ворочались и открывали рот в попытке что‑то сказать, но издавали лишь протяжный тихий вой.

К их рукам шли трубки из стоящих рядом аппаратов. Рядом были банки, наполненные кровью.

– Вот же блядство, – сказал Филин. – Пропавшие парни.

Он прошёлся вдоль комнаты, вглядываясь в лица каждого. Все жертвы были худощавыми и бледными, они медленно умирали, лишаясь последних литров крови.

Я сполз по стене и схватился за голову. Меня тошнило. Кошмар становился реальностью.

– Она довела их до состояния беспомощности и притащила сюда, – донеслись до меня слова Сергея, – этой крови хватит на месяцы вперёд.

– Они живы… – сказал я, – живы. Звони в полицию.

– Не‑е‑е‑т, – ответил Филин, подойдя ко мне и сев рядом. – Если она узнает, что мы здесь были, заляжет на дно. Сбежит, спрячется. А нам надо её поймать.

– Что ты несёшь?! Эти люди умрут!

– Послушай меня, даже если и так, восемь смертей ничто по сравнению с тем, что будет потом. Если её не убить, она продолжит похищать людей, и их будет в десятки, в сотни раз больше.

– И что ты предлагаешь?! Аня и так узнает. Мы, блядь, дверь выбили.

– Если она не тупая, она сделает вид, что ничего не было. Поставит новый замок, какое‑то время будет жить обычной жизнью, чтобы не вызывать подозрений. Вы с ней в ближайшее время встречаетесь?

– Сегодня вечером она хотела прийти ко мне.

– Отлично, что‑нибудь придумаем. А теперь взял себя в руки, и валим отсюда! – я не сдвинулся с места. – Чувак, если не хочешь оказаться прикованным к этим аппаратам для откачивания крови, поднялся, блядь, и вышел отсюда! – Филин схватил меня за грудки и поднял на ноги.

Я едва передвигался от увиденного, но смог выйти из квартиры, и, как только мы оказались на улице, проблевался в кусты.

– Соскучился? – Аня стояла перед моей кроватью и медленно стягивала с себя красное платье.