Какого цвета убийство?
«Соревнуйся только с собой», – сказал он.
Мама сидела в комнате, раскрыв на коленях книгу.
Дочь прошла мимо, не сказав ни слова. Положила контрольную на кровать и прикрыла подушкой. Наверное, она сделала из этого слишком большое событие. Это всего лишь контрольная по математике. Не отдохнув ни минуты, она открыла учебник английского и стала читать про Вторую мировую войну. Через три недели сочинение. И она будет во всеоружии.
Глава 24
Он снял трубку после третьего сигнала, чуть не расплескав горячий кофе. Какие нетерпеливые.
– Пора.
– Кто это? – спросил Фредрик и отхлебнул из чашки. Забавно, он как раз сидел на диване в гостиной и размышлял, не пора ли что‑то изменить. Эти стены выглядели так уже много лет и начали ему надоедать.
– Мы приедем за тобой ровно в два.
Фредрик покосился на часы. Без четверти два.
– Я занят, – ответил он, мысленно уже бродя по строительному магазину среди банок с краской. Сделать на тон светлее? Или вообще выбрать что‑то радикальное? К черту беж – как насчет фисташкового?
Голос на другом конце проговорил:
– Машина уже едет.
Чашка с кофе затормозила в воздухе на полпути ко рту.
– С кем я разговариваю?
Собеседник повесил трубку. Фредрик, наморщив лоб, отложил мобильник.
Странно… Похоже, выбора ему не оставили.
Поставив чашку на кухонный стол, он засуетился, то и дело выглядывая в окно. Зачем такие… такие методы? Почему бы просто не назначить встречу?
Снова зазвонил мобильный. Не могли же они уже подъехать?
– Ты едешь? – спросила Мартина.
– Э…
– Фредрик, я даже занесла это в твой календарь. Только не говори, что ты забыл!
Он прикрыл глаза ладонью, словно пытаясь спрятаться «в домик», и обреченно спросил:
– Что именно?
– Беседа с учителем Оскара.
Неужели сегодня?
– Слушай, тут кое‑что случилось, мне нужно уехать…
Голос Мартины зазвучал так, словно она говорила сквозь стиснутые зубы.
– Уехать? Что ты намерен делать так внезапно?
– Я получил заказ, работа над которым начинается сегодня. Я же тебе рассказывал.
– Та биография? Почему ты не мог договориться с ними на другой день?
– Они мне только что позвонили и требуют, чтобы я немедленно приехал. Я же обещал взяться за этот проект! Что мне оставалось делать?
В трубке послышался глубокий вдох.
– Сказать «нет», например, – проговорила Мартина совершенно спокойно. – Так. Ну что ж, я сама поеду на беседу с учителем. Отменю свой визит к врачу.
Она положила трубку. Фредрик сказал себе, что надо будет как‑то это ей компенсировать. Не в первый раз она прикрывает его косяки. Потом его всегда мучает совесть. Но выбора нет.
Он огляделся. Что ему нужно взять с собой?
Взбежав на верхний этаж, Фредрик на ходу сорвал с себя рубашку, распахнул шкаф и нервно принялся искать свежую.
В этот момент в дверь заколотили.
Почему не воспользоваться звонком, господи? Что за манеры?
Он сбежал вниз по лестнице, на ходу застегивая чистую рубашку, и промахнулся мимо пары петелек.
– Да‑да?
Мужчина на пороге был в костюме. Официально‑то как. Нейтральная внешность – такого человека потом и не вспомнишь. Это специально?
– Могу я попросить вас предъявить водительские права? – произнес гость.
– Что? Вы хотите убедиться, что я умею водить машину? – изумленно проговорил Фредрик, отметив, что мужчина проигнорировал протянутую для рукопожатия руку.
Надев ботинки, журналист принялся рыться в карманах куртки, висевшей у двери. Бумажника там не оказалось. На кухне? Нет, он же лежал в заднем кармане джинсов, должно быть, выпал. Обернувшись к незнакомцу, Фредрик поднял в воздух указательный палец – «подождите‑ка» – и быстрым шагом направился в ванную. Бумажник действительно валялся на полу. Вернувшись к дверям, он предъявил незнакомцу права.
Человек в костюме внимательно рассмотрел фотографию, сличив ее с лицом хозяина дома. Потом повернулся и пошел вниз по лестнице, к машине.
– Мы опаздываем.
Фредрик последовал за ним, на ходу заправляя рубашку в джинсы.
– Послушайте, вы могли позвонить мне заранее. Ну, там, за несколько дней…
– Заказчик захотел встретиться сегодня, – бросил незнакомец через плечо.
«Заказчик хренов», – подумал Фредрик, спускаясь по двадцати двум бетонным ступеням. Он мог просто сказать: «В четверг я хочу встретиться с тем, кто будет писать мою биографию. Где‑нибудь после обеда, в уютной кафешке на набережной». Неужели это так сложно?
Их ждал «Вольво‑70» серебристого цвета, не самый новый. Человек в костюме открыл заднюю дверь, и Фредрик уселся.
Поездка заняла не более получаса. Лестница была самая обычная и могла находиться в любой многоэтажке семидесятых годов постройки. Серый мраморный пол, в котором кое‑где проглядывали окаменелости, округлые перила с практически стертым множеством рук защитным слоем лака. Бумажки на стене, напоминающие о том, что надо закрывать дверцу общественной стиральной машины в подвале. Реклама мойщика стекол по имени Томми. Но повсюду чисто.
Они остановились у двери без всяких обозначений.
– Так мы зайдем? – нетерпеливо спросил Фредрик, когда они простояли перед ней добрых двадцать секунд.
Человек в костюме посмотрел на часы и ничего не сказал.
