Клитемнестра

Киниска поднимает глаза и вдруг разражается смехом.

– Ты думаешь, что он взял меня силой?

– Я не знала, что это ты.

– А если бы знала, то не стала бы вмешиваться?

Клитемнестра медлит с ответом.

– Забудь, – продолжает Киниска. – Теперь ты знаешь, что он ни к чему меня не принуждал. Кому угодно было бы за счастье оказаться с таким мужем, как он.

– Я так не думаю.

Киниска злорадно смеется.

– Это потому что ты не видишь силу, даже когда она у тебя перед носом.

Разобравшись с сандалиями, она окидывает Клитемнестру последним победоносным взглядом, словно только что одолела ее в состязании, и уходит.

 

Вымокнув насквозь и дрожа от холода, Клитемнестра наконец добирается до дворца. В коридорах стоит влажный, затхлый запах, факелы вот‑вот догорят. Она спешит в гинецей и стучит в дверь комнаты, которую когда‑то делила с Еленой. Дверь открывается сразу же. Елена в толстом шерстяном хитоне стоит, оперевшись о стену.

– Что случилось?

– Я могу сегодня поспать здесь? – спрашивает Клитемнестра.

– Конечно. – Елена одаривает ее слабой улыбкой. – Я всё равно мало сплю, когда я одна.

– Я тоже. – Клитемнестра садится на деревянный табурет рядом с кроватью, Елена протягивает ей теплую шерстяную тунику.

– Киниска была с Агамемноном в конюшнях, – говорит Клитемнестра, как только ее зубы перестают стучать. – Он был в ней.

– Откуда ты знаешь?

– Я видела их. Только что.

Елена пожимает плечами:

– Жестокие люди всегда друг друга находят.

Клитемнестра оборачивает ноги хитоном и по очереди растирает каждый палец.

– С ним что‑то не так, – говорит она.

– Да, – соглашается Елена.

– Мне не нравится, когда он рядом.

Елена чуть улыбается.

– Может, это потому, что он нагоняет на тебя страх? Тебя пугают только те люди, чьих побуждений ты не можешь понять.

Она садится на табурет и наливает себе разбавленного вина. На столе рядом с кувшином лежит золотое ожерелье в виде маленьких розочек. Клитемнестра никогда не видела ничего красивее.

– Откуда это у тебя?

Елена рассеянно глядит на ожерелье, ее золотые локоны рассыпаны по плечам. Они с Клитемнестрой теперь так отличаются друг от друга, что их едва ли можно принять за сестер.

– Неважно, – говорит Елена.

Клитемнестра уже готова ввязаться в спор, но Елена оказывается быстрее.

– Как думаешь, что оно значит? – спрашивает она. – То пророчество.

Она поднимает голову, ее глаза горят так, как горят всегда, когда она жаждет получить от сестры ответ.

Клитемнестра задерживает дыхание. Ее лицо вдруг словно онемело.

– Не думаю, что оно вообще что‑то значит.

Елена не сводит с сестры глаз:

– Ты в него не веришь?

– Когда мы вообще верили пророчествам?

Елена не отвечает. Ее лицо открыто, как в те дни, когда она была девочкой и еще не умела скрывать свои слабости. Она дотрагивается до ожерелья, проводит пальцами по каждому цветку. На мгновение Клитемнестре кажется, что разговор окончен, как вдруг Елена спрашивает:

– Ты знала о Тиндарее и Леде?

– Что ты имеешь в виду?

Елена поднимает глаза, в их голубизне таится какой‑то холод, точно в замерзшей реке.

– Ты знаешь.

– Я не знала об отце, – отвечает Клитемнестра. Она видит, как меняется выражение сестры, как ожесточаются ее мягкие черты. Она не может это остановить.

– Значит, ты знала о Леде? О том, что она была с другим мужчиной?

Клитемнестра не двигается. Она чувствует, как у нее под кожей начинает пузыриться злость, а вместе с ней что‑то еще, холодное и осклизлое. Страх.

– Ты знала и не рассказала мне, – повторяет Елена.

– Я знала только то, что открыл мне Кастор, но он и сам был не уверен.

– Так кто же мой отец? – спрашивает Елена, сжимая в кулаке ожерелье.

– Я не знаю. Я знаю только, что Леда влюбилась в чужеземца, который покинул дворец прежде, чем ты родилась.

Елена отворачивается, и Клитемнестра чувствует себя так, словно ей отвесили пощечину.

– Почему ты лгала мне?

– Я не лгала.

Елена качает головой. Пропасть между ними ширится, как водоворот, затягивающий в свою черноту.

– А Полидевк? – спрашивает Елена.

– А что Полидевк?

– Он знает об этом?

– Он всегда утверждает, что ничего не помнит, и прекращает разговор.

Елена смеется. Клитемнестра не узнает этот холодный смех.

– Потому что он меня любит.

– И я тебя люблю, – отвечает Клитемнестра.

Елена снова поворачивается к сестре. В ее глазах появилось что‑то незнакомое.

– Нет, не любишь. Ты лгала мне. Теперь, пожалуйста, уходи.