Копье судьбы
– Ну, – снова перейдя на английский, сказал доктор, извлекая свое атлетичное тело из инопланетного скафандра. – Пойдем ко мне, пока бумаги подготовят и счет.
Прошли из операционной в кабинет доктора, по дороге созерцая на стенах картины каких‑то современных художников вперемежку с дипломами и сертификатами самого профессора Шефера. Владелец клиники был сам себе главврач, директор и маркетолог. Он придумал предоставлять стены своей частной и весьма недешевой клиники под передвижные выставки художников, которыми славился Берлин, и тем самым привлекал клиентов на светские презентации.
– Ну кому придет в голову приходить к стоматологу просто посмотреть клинику или купленное новое оборудование? – как‑то делился он секретами маркетинга. – К зубному ходят, когда болят или выпадают зубы. Или когда улыбка голливудская потребуется. Так клиентов не привлечешь, разоришься только на интернет‑рекламе. А я просто рассылаю богатым людям красиво оформленные приглашения, мол, приходите вечером такого‑то числа, это выходной, будет открытие выставки художника такого‑то, вход свободный – плюс бокал просекко. Люди приходят, смотрят картины и удивляются, что тут, оказывается, не музей, а клиника. Ну и что? Зато точно запомнят, куда прийти, когда с зубами проблема.
Вошли в кабинет, также густо заросший дипломами по всем стенам. Присели на мягкие кожаные кресла у письменного стола.
У Артема кружилась голова и мысли слегка путались. Оказавшись в кресле, он вспомнил только что виденный странный сон, и крест‑накрест обхватил себя руками, радостно ощутив под рубашкой привычное здоровое тело вместо болезненного царского.
– Холодно? – среагировал доктор. – Надень пиджак.
Он встал, открыл шкаф, куда перед процедурой определил кашемировый аксессуар Артема, снял с вешалки, попытался заботливо накинуть на спину пациенту.
– Спасибо, – Артем привстал и просунул руки в рукава.
– Любишь ты такой стиль, я смотрю. Джинсы, рубашка, пиджак, – оценивающе сказал доктор. – А я пиджаки терпеть не могу. По мне, так лучше толстовки. Стильно и молодежно. Хоть мы с тобой одного возраста, друг мой, но ты какой‑то консервативный насчет одежды.
– Я тоже люблю толстовки, – не согласился Артем. – Только работа обязывает. Ты вот пришел к себе в клинику и переоделся в доктора. У вас спецодежда. У нас же, адвокатов, пиджак – что‑то вроде того. Опять же я Оксане в толстовках не нравлюсь. Она тоже консерватор.
– Кстати, как она? Что‑то давно не видно… – спросил доктор. – Я уж подумал ты снова вернулся к принципиально холостому образу жизни.
– Нельзя вернуться к тому, от чего не уходил, – философски заметил Артем. – А Оксана, скорее, валькирия, с ней тоже семью не создать. Вот вчера была здесь, а сегодня уже упорхнула. Месяц будет летать по миру, не угонишься.
Он вздохнул и перевел взгляд на резную ногу письменного стола, поддерживающую мощную столешницу. Мебель в кабинете шефа клиники диссонировала с современным дизайном остального пространства.
– Антиквариат! – подмигнул доктор. – Вот, видишь, тут… В резьбе? Видишь?
Артем всмотрелся в витиеватое плетение дерева. В одном из цветов отчетливо виднелись вырезанные две молнии – руны «Зиг», символ СС.[1]
– Не боишься? – спросил Артем. – Тема‑то табуирована.
Доктор Шефер отмахнулся.
– Антиквариат, я ж говорю. Это не реклама и не пропаганда. Что теперь, спиливать? У нас в каждой семье сохранилось нечто подобное, от посуды до мебели. При Гитлере делали качественные вещи, как ты понимаешь, стандарт качества Третьего рейха! Кстати, я не договорил, продолжая тему копья судьбы: ты в курсе, как Гитлер относился к этому артефакту? Он его впервые увидел во дворце Хоффбург в начале двадцатого века, когда приехал поступать в Венскую академию изящных искусств. Я читал воспоминания его единственного друга Аугуста Кубичека, с которым Гитлер снимал квартиру. Тот писал, что Адольф как‑то делал зарисовки фасада дворца, зашел погреться – и так при виде копья впал в транс, что его только к закрытию музея вытолкали на улицу. Гитлер потом говорил, что в этот день посвятился в сущность копья судьбы. Искренне верил, что с этим копьем можно обрести власть над миром.
Артем привычно угукнул. Доктор глотнул что‑то из термокружки, стоящей на антикварной зелени сукна, и, не предложив Артему ни чая, ни воды, увлеченно продолжил.
– Я не знаю, как к этому относиться иначе, чем к правде. В 1938 году после аншлюса Австрии Гитлер уже вождем нации прибыл в Вену и потребовал копье. Вошел в зал, где выставлялся этот артефакт, и долго стоял наедине с ним. А потом приказал вывезти копье в Нюрнберг, это, как ты, наверное, знаешь, колыбель нацистской партии и, по сути, столица нацистской идеологии. В этот же день Гитлер выступил с балкона венского дворца и объявил, что выполнил самую важную миссию в жизни.
– Может, он имел в виду присоединение к германскому рейху своей родины – Австрии, – по‑адвокатски усомнился Артем.
– Возможно, – спокойно ответил доктор, вращая термокружку в руках. – Но, согласись, что‑то в этом есть. Получив копье судьбы и периодически с ним общаясь, за три года завоевать всю Европу! Я не думаю, что Гитлер верил в божественную силу крови Христовой, скорее, его прельщало то, что этим копьем владели до него весьма авторитетные исторические персонажи, отмеченные в анналах своими завоеваниями. Список‑то приличный: Оттон Великий – император Священной Римской империи, Генрих Первый Птицелов – основатель Саксонской династии, римский император Констатин, император Юстиниан, Карл Великий – объединитель Европы, тот вообще копье не отпускал все 47 военных победных походов. Я уж не говорю о Фридрихе Барбароссе. А вот когда в 1945‑м американцы обнаружили копье, то по странному стечению обстоятельств Гитлер застрелился через пару часов, и кто теперь владеет миром? А?
Доктор победно взглянул на собеседника, салютуя термокружкой, но вдруг смутился и вернул сосуд на прежнее место.
– Вот я и говорю. Ничего американцы бесплатно не возвращают. Тем более – такое… Удавятся.
Артем удивленно вскинул брови и поинтересовался:
– Но ведь копье вернулось в Венский музей? Там и хранится. Каждый может прийти и созерцать, это исторический факт. Я сам его видел.
Доктор вздохнул:
[1] СС (SS, аббр. от Schutzstaffel – «отряды охраны») – нацистская организация, признанная Нюрнбергским трибуналом преступной. – Прим. автора.
