Красивая женщина умирает дважды

А тут и подруга проснулась. Румяная, сонная, в коротком халатике вышла в кухню. Улыбнулась лукаво. Предложила:

– Давай, может, по глоточку шампанского? Чтобы не нарушать традицию?

– Тебе ведь нельзя!

– Ну… допустим, я пока ни о чем не знаю. Да и официального подтверждения нет.

А он вдруг поймал себя на мысли: вдруг бы беременности действительно не оказалось. Слишком хлопотно. И слишком волнительно.

 

* * *

 

Новый год Полину конкретно утомил. «Действующий» сынуля никак не хотел засыпать, тот, что пока в животе, активно пинался. Муж заранее объявил, что ждет, как минимум, четыре разных салата. Свекровь настояла: нужно обязательно испечь пироги. Вот и металась: от рыдающего малыша на кухню, потом в комнату – очередное подать‑принести, и снова к плите. Только на десять минут и присела, когда президент поздравлял. В три часа ночи едва на ногах держалась, а на улице петарды взрывают, – сын проснулся, снова начал рыдать. В общем, не чаяла, когда до постели доберется.

А первого января – еще двенадцати не было! – свекровь в их с мужем комнату ворвалась. Всех разбудила – малыш тоже захныкал. Даже обычно безответный супруг возмутился:

– Мам! Обалдела совсем?

Но та на него ноль внимания, на Полину наскакивает:

– В Олонецкий парк больше гулять не ходи!

– Боже, ну дайте поспать хоть немного! – простонала молодая женщина.

Теперь сыночка своего за плечо трясет:

– Скажи ей! Чтоб даже не смела!

– Мам, я потом скажу! – Муж попробовал укрыться под подушкой.

Не удалось. Сдернула покров, провещала зловеще:

– Нет. Сейчас ей мозги вправь!

– Да что случилось‑то?

– Женщину там убили сегодня! Беременную!

С Полины сон мигом слетел. Сразу перед глазами вчерашний старик – от которого еле удрала.

Никому дома про жуткую встречу она не рассказывала. Но теперь‑то что делать?!

 

* * *

 

К полудню первого января Николь даже не прикорнула. Какой может быть сон? В заведении полная загрузка, самцы Новый год отмечают. Девочки почти все выдохлись, отправились отдыхать. Но клиенты, заплатившие за праздничную ночь по двойному тарифу, расходиться не спешили. Лакали бесплатное шампанское, неутомимо щипали за мягкие места измотанных официанток.

«На будущий год ограничение по времени поставлю, – сердито думала Николь. – С десяти вечера до шести, скажем, утра. И пусть дальше домой, под бок к женушкам».

В органайзерах клиентов визит в бордель обычно проходит под кодовым названием «бизнес‑ужин». Как, интересно, оправдываются, когда на новогоднюю ночь из дома уходят? Но – судя по количеству мужчин с обручальными кольцами – женщины в байки верят.

Николь, пусть едва держалась на ногах, вечеринкой осталась довольна. Отличная оказалась идея: отойти от привычного регламента в комнатах тет‑а‑тет.

Авторское ноу‑хау. Аукцион Снегурочек под обильную выпивку и хилую, чтоб быстрее захмелели, закуску. Девочкам тоже интересно – у них оплата сдельная. Продавались, быстренько исполняли долг, мылись, красились и снова мчались на «ярмарку».

Но сейчас на подиуме только неутомимая Мадлен осталась. На внучку Деда Мороза она походила слабо – скорее, ближе к бабе‑яге, – да и обслужить успела многих присутствующих, поэтому на сцену мужики не смотрели. Кто‑то угасал над бутылкой, трое энергично новый бизнес‑проект обсуждали (забавно, когда подобные идеи в публичном доме зарождаются).

А пенсионер Георгий попросил хозяйку:

– Николюшка! Давай телевизор включим.

Под новогодние поздравления клиенты прямо в общем зале девчонок жарить начали. Может, и сейчас некондицию Мадленку кто снова возьмет?

Но не сложилось – в «ящике» повтор старого праздничного «Огонька». Мужики, как увидели, почему‑то сразу стали по домам разъезжаться. Ладно. С Мадленки хватит, да и самой давно пора отдохнуть.

Официантки спешно собирали со столов пустые бокалы, усталая «Снегурочка» спустилась с подиума, схватила со стола недопитую бутылку, приложилась к горлышку. Пожаловалась:

– Упарилась. Семь клиентов сегодня.

У Николь (когда сама обслуживала) и по десять бывало, но умалять чужие заслуги не стала. Похвалила:

– Молодец.

А Мадлен (как часто в их профессии под утро) впала в печаль. Глянула на экран (там совсем молодой Расторгуев из древнего «Огонька»), вздохнула:

– Эх, какой был красавчик когда‑то! Жизнь уходит…

Николь пьяных слез не любила, поэтому спешно переключила канал. А тут того хлеще! Черный мешок с телом на белоснежном снегу. И тревожный голос ведущего:

– Беременная женщина была зверски убита в новогоднюю ночь в Олонецком парке!

– Ештить, это ведь рядом! – перепугалась Мадленка.

– Несчастной нанесли около двадцати ударов ножом, шансов выжить у нее не было.

Официантки отвлекались от уборки, подходили к экрану. Журналист продолжал:

– По предварительному заключению экспертов, смерть наступила незадолго до боя курантов. Не ранее одиннадцати часов вечера.

– Че она дома‑то не сидела? – ахнула «Снегурочка».

А у Николь в мозгу сразу ЭВМ: кто из гостей когда появился. И кто (судя по виду) судим.

Мадленка (в бизнесе много лет, клиентуру знает, как облупленную) тоже сразу округлила глаза:

– Может, кто из наших грохнул?!

Голос до шепота понизила, чтоб официантки не подслушали:

– Жорка с виду, конечно, ангелок. Но на беременных он чокнутый, это факт.