Красный дом
Прямо в центре меня, где живут эти знания о моей семье, чернеет пустота. Она бесформенная, бесцветная, но очень тяжелая, словно черная дыра в душе, которая высасывает радость из всего, что я делаю и ощущаю. В последнее время она как будто стала легче. Я начала радоваться мелочам. Книгам в магазине, животным в приюте, дружбе с Маркусом, даже общением с хмурой Мэри. Но мысль о том, что Пегги умирает, поставила все это под угрозу. Я чувствую, как пустота растет и снова становится тяжелее.
Я встаю и отворачиваюсь от ноутбука. Вынимаю один из цветков из вазы на подоконнике и обрываю у него лепестки. Это желтая роза, от нее пахнет мускусом. Лепестки падают на пол. Я сжимаю стебель, шипы прокалывают мои ладони. От боли мне становится лучше. Когда я вижу каплю крови на грязном линолеуме, я разжимаю ладонь, и стебель падает на пол.
Я снова сажусь и смотрю на свою ладонь. Она пульсирует. Я тянусь за бумажной салфеткой и прижимаю ее к ране.
Одной рукой я набираю в поисковике мои старые имя и фамилию. Устанавливаю параметры поиска на «Последние двадцать четыре часа». Вот оно, в Инстаграме[1]. #ДевочкаСоЗмеями. #УбийстваВКрасномДоме. Размещена моя фотография – я бегу к машине парня, когда думала, что он пострадал, и вторая – он сфотографировал мое лицо сразу после того, как я ему врезала. Сложно сказать, похожа я на ней на себя или нет. Освещение плохое, да и снимок размытый. Комментарии очень разные: от «Боже мой!» до скептицизма и откровенного неверия. Я захлопываю крышку ноутбука.
Похоже, мои относительно спокойные годы жизни под именем Евы подходят к концу. Я всегда думала, что, если выяснится, кто я такая, я откажусь от образа Евы и, как птица феникс, появлюсь в новом месте с новыми именем и фамилией. Мне придется отказаться от хорошей работы в книжном магазине, а что будет с приютом для животных без меня? Мысль о том, что я больше не увижу Глицинию, ранит меня больнее всего. Что это говорит обо мне? Я не знаю, только эта боль кажется более реальной, чем расставание с Маркусом и Мэри.
Может, мне следует просто принять это все. Сказать всем, кто я. Но я помню, как люди со мной разговаривали. С жалостью, восхищением, некоторой долей отвращения, а иногда и со страхом, словно моя трагедия могла оказаться заразной. Я не смогу со всем этим справиться вновь. Я иду наверх, чтобы перекрасить волосы в черный цвет.
Глава 7
На следующий день в книжном магазине затишье, так часто бывает, и я опасаюсь, что Маркус поймет то, что давно уже очевидно мне – он не может позволить себе держать помощницу, даже на неполную ставку, в особенности такую, которая прячется от покупателей.
Я провожу утро, забираясь в самые темные уголки, где больше всего пауков, чищу тут все и мою, чтобы магазин блестел, как только может магазин, полный пыльных старых книг. Таким образом я оправдываю свое пребывание здесь, по крайней мере, для себя самой. Маркус в это время находится в центре торгового зала. Я думаю про рак у Пегги и про то, как она упала, эти мысли заполняют все мое сознание, я паникую и думаю, что мне следовало позвонить врачу. Я решаю навестить Пегги сразу после работы, несмотря на то что меня тошнит от одной мысли о возвращении в Красный дом. Я проверю, как Пегги себя чувствует, и скажу ей, что не могу взять на себя ответственность за Джозефа. Мне вообще не следовало на это соглашаться.
В обеденный перерыв я иду к банкомату и снимаю мои последние сто фунтов, чтобы отдать Мэри на животных. Это своего рода наказание за потерю поддержки Верити Синглтон. Не уверена, что мне хватит денег, чтобы дотянуть до зарплаты.
Позднее в тот же день я ставлю книги на верхнюю полку книжного стеллажа в секции политики, стоя на стремянке. Стеллаж начинает слегка покачиваться. В нашем магазине много чего покачивается, и я как‑то не сообразила, что стеллаж должен быть прикреплен к стене, а он явно никак не закреплен. Я отмечаю про себя, что с этим нужно разобраться позднее, и продолжаю расставлять книги.
Меня пугает какой‑то шум. Кто‑то вошел в этот отдел, несмотря на то что тут стоят только очень скучные книги. Тонкий памфлет об этике Консервативной партии выскальзывает у меня из руки. Я теряю равновесие и хватаюсь за полку, на которую выставляла книги. Получается не очень грациозно.
Стеллаж наклоняется в мою сторону. Мгновение тянется очень долго, и я думаю о том, что он сейчас на меня свалится и я умру, буквально раздавленная весом современной политики. Я стараюсь ухватиться за полку и удержаться на стремянке. Человек, который только что зашел в этот отдел, кричит «Боже мой!» и прыгает ко мне, чтобы помочь. Совместными усилиями мы каким‑то чудом возвращаем стеллаж на место.
Я спускаюсь со стремянки и смотрю на своего спасителя. К моему огромному удивлению, я его узнаю. Это постоянный покупатель. Этому мужчине за двадцать, и у него на скуле набита маленькая татуировка в виде листа. Я люблю татуировки на лице, мне хотелось бы, чтобы они были у всех людей, желательно с их именами. Листик маленький, сделан со вкусом, и для меня он справляется со своей задачей. Может, поэтому мне всегда было комфортно с этим мужчиной, пусть мы и разговаривали с ним только на тему книг и никогда не заходили дальше. Но наши постоянные покупатели хорошие люди. Они знают, что могут купить все дешевле в интернете, но все равно приходят в наш магазин.
Мужчина хмурится и спрашивает:
– С тобой все в порядке?
Я смахиваю паутину со своих волос, надеясь, что там нет паука.
– Да, все нормально. Не беспокойся. Вообще‑то стеллаж прикреплен к стене. Наверное, что‑то открутилось. Мы это исправим. Спасибо за помощь.
– Всегда готов. Я не могу стоять и ничего не делать, когда кто‑то у меня на глазах превращается в Плоского Стенли[2].
Я смеюсь.
– Ты знаешь эти книги?
– Да. Я думаю, что эта идея понятна всем, чьи родители не особо заморачивались с мелким домашним ремонтом. Все мое детство на меня падали разные вещи.
– И у меня все было точно так же.
Я наслаждаюсь этими мгновениями, когда могу чувствовать себя нормальным человеком, даже если у меня в волосах сидит паук. Я знаю, кто этот человек, неважно, что я не знаю, как его зовут, потому что он никогда мне не представлялся. Он не понимает, что если бы книжный шкаф свалился мне на голову в детстве, то это было бы скорей приятным происшествием.
– Меня зовут Зак. – Он протягивает руку.
[1] 21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России.
[2] Плоский Стенли – герой одноименной книги Джефа Брауна. На него упала доска для фотографий и плакатов, расплющила и сделала плоским. Он выжил, и у него появились необычные способности. Например, он может прикинуться картиной на стене и помочь полиции ловить похитителей картин из музея. – Прим. переводчика.
