Лабиринты сознания в поисках панацеи

Незнакомец с легкой улыбкой поднял несколько из них и начал подбрасывать, жонглируя черепами так же легко и беззаботно, как если бы это были разноцветные мячики или тропические фрукты. Увидев замешательство девушки, он рассмеялся и бросил ей один из черепов. Аделина остолбенела и не смогла поймать подброшенный череп. Он разбился прямо у нее под ногами с оглушительным грохотом, как если бы ей бросили под ноги гранату. Аделина упала и, когда спустя мгновенье с трудом приподнялась, то увидела, как из осколков разбившегося черепа выползает змея с человеческим лицом. Аделина сразу узнала это лицо. Оно принадлежало тому самому пациенту, который не успел получить «укол жизни». «Это Гурский», – еле слышно прошептала она. А тот, словно бы в ответ, прошипел у самого уха Аделины странную загадку:

 

В четырех глухих стенах

на восьми святых углах

скрыты знаки и места,

что исчезнут без следа.

Первый ключ откроет дверь,

за которой будет смерть.

Ключ второй откроет правду,

третий – враг найдет коварный.

Отыщи четвертый ключ,

Словно солнце среди туч.

 

С последними словами странное существо утратило человеческий облик и вновь превратилось в змею с изумрудными глазами, которая, извиваясь кольцами и сверкая своей золотой чешуей, уползла обратно на дерево, разбив по пути своим мощным хвостом несколько черепов.

Когда Аделина проснулась, в ее голове все еще звучала эта странная загадка‑послание из сна, и она быстро записала ее карандашом на первой попавшей под руку карточке. «Подумаю об этом утром, а сейчас надо спать…», – твердо решила она, ведь Аделина всегда была очень дисциплинированным человеком.

 

Глава 4

 

Кто бы мог подумать, что такая маленькая вещь, как тонкая пластмассовая карточка, может приносить столько радости. Аделина сжимала в руке электронный ключ от своего кабинета, направляясь в аптеку. Она была полна энтузиазма и новых планов, хотя где‑то в глубине души у нее оставались некоторые опасения относительно всей этой затеи Златогорского. Да и Максимова вовсе не желала разделить с молодой сотрудницей ее оживление, к тому же кто‑то должен был выполнять текущие задачи дня вместо Елены: выйдя в декрет, она перестала отвечать на какие‑либо сообщения или звонки с работы. В благородном порыве Аделина предложила свою помощь.

– Инна Валерьевна, я понимаю, что поиск нового сотрудника займет некоторое время, и, раз уж это все произошло из‑за меня, я готова взять на себя ответственность и помочь Вам с работой.

Максимовой благородство было чуждо, поэтому поступок Аделины показался ей лишь проявлением слабости духа. А это означало, что на сотрудника можно было еще немного надавить.

– Никаких сложностей с подбором достойной замены тебе не будет, с этими задачами справится любая дурочка, твой красный диплом и ученая степень не добавляет тебе никакой ценности. Но раз уж все произошло по твоей милости, то изволь выполнять не только свои текущие задачи, но и часть моих. Потому что мне придется потратить какое‑то время на общение с кандидатами на эту должность.

«Можно подумать, что у ее кабинета стоит целая очередь из соискателей вакансии», – усмехнулась про себя Аделина. – Зря я вообще предложила ей свою помощь, Златогорский был прав, мне стоило держаться от нее подальше». Но ей не хотелось возражать Максимовой, поэтому она согласилась.

– Да, и еще, – Инна Валерьевна на мгновение задумалась. – Подумай хорошенько, действительно ли ты хочешь взять на себя функционал эксперта‑аналитика всей фармацевтической службы. Возможно, ты и справишься, но…

Что‑то явно тяготило ее. С одной стороны, Максимовой вовсе не хотелось видеть Аделину в своей аптеке каждый день, ведь девушка ее, откровенно говоря, раздражала, причем буквально всем: огоньками любопытства в ее умных желто‑зеленых глазах, непослушными русыми волосами, которые завивались на концах забавными колечками, даже ее скромной, но гармоничной одеждой, которая подчеркивала хорошую фигуру. Об уровне образования и квалификации можно уже и не упоминать. С другой стороны, необычное внимание Златогорского к способностям Аделины и такой неожиданно быстрый карьерный рост молодой сотрудницы тоже были неприятными для нее моментами. Инна Валерьевна тяжело вздохнула, поняв, что любой вариант развития событий будет вызывать у нее массу негативных эмоций. Она попробовала взглянуть на девушку с сочувствием, ведь при видимой легкости, с которой та выполняла все задачи, ее жизнь не была простой, у нее даже не было своей семьи. Мысль о собственных детях‑близнецах, которых Максимовой пришлось оставить в общенациональных яслях практически сразу после их рождения, а затем и детском садике‑интернате, больно задела ее сердце. Оно в действительности не было каменным.

– Знаешь, Аделина… Предложение Владимира Геннадьевича, конечно, было для тебя очень лестным. Я, может, и хотела бы за тебя порадоваться, но эта работа не из легких. Я не хочу сказать, что она слишком сложная, просто в ней есть некоторые… эмм… особенности. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что она полна стрессов и самых неожиданных поворотов событий. Я близко знала предыдущего эксперта Куденко. Сперва Евгений Валентинович был заведующим нашей аптеки, а я – его помощницей. После его перевода под начало Златогорского он буквально сгорел меньше, чем за год работы.

Очередная непонятная история заставила Аделину нахмуриться. Она предположила, что Максимова просто пытается ее демотивировать, поэтому ей захотелось получить информацию от первоисточника.

– А что с ним сейчас? С Евгением Валентиновичем можно как‑то переговорить?

– Все контакты с ним оборвались после того, как эта должность была сокращена. Никто не был к этому готов: ни мы, ни он сам. Но даже если бы у меня с ним сохранился какой‑то контакт, не думаю, что он захотел бы тратить время на болтовню с тобой.

Поскольку Максимова продемонстрировала избыточное сопереживание проблемам других людей, она поспешила вернуться в свою привычную роль стервозной начальницы. С тех пор, как ее муж был объявлен пропавшим без вести, а затем и вовсе дезертиром, ей приходилось быть сильной и строгой к себе и своим подчиненным.