Лабиринты сознания в поисках панацеи

Такое большое число профилактических визитов могло быть только у сотрудника медицинской организации. Глаза Аделины расширились от ужаса осознания: ведь это и есть тот самый эксперт Куденко, чей функционал предлагал ей взять на себя Златогорский! Сейчас он был на плановой госпитализации, поэтому она поспешила в терапевтический корпус, чтобы навестить его.

К ее удивлению, она увидела в палате едва живого, абсолютно лысого старика практически без зубов, с темными кругами под глазами. Он с трудом приоткрыл воспаленные веки, чтобы взглянуть на посетителя. К Аделине подошла полноватая медсестра и поинтересовалась, кого она здесь ищет.

– Я ищу Куденко Евгения Валентиновича. Насколько мне известно, он был сотрудником фармацевтической службы нашего онкоцентра. Но он был… как будто немного моложе. Ему должно быть тридцать семь, но я не знакома с ним лично.

Медсестра равнодушно пожала плечами и направилась к выходу из палаты, бормоча себе под нос:

– Может, был, может, не был. Кто его знает. Это и есть пациент Куденко, другого у нас нет. Вряд ли он тот, кого Вы ищете, скорее всего, просто однофамилец. Может, в базе данных была ошибка, иногда карточка может прикрепиться к другому пациенту, поэтому с возрастом и ошиблись.

Аделина с сочувствием посмотрела на пациента, который был будто бы в полусне, а, может, и вообще проживал в это время счастливую и здоровую жизнь в каком‑то другом мире. Она прошептала: «Выздоравливайте», и хотела было уйти, как вдруг пациент схватил ее за руку. Сердце Аделины бешено колотилось, в глазах пациента мелькнул огонек жизни, и он тихо, но довольно разборчиво проговорил:

– Документы… Они в ящике, в моем шкафу, в старом крыле… Там рядом… несколько кабинетов… Найди первую дверь… Первую!

В дверях появилась медсестра, в ее руках был наполненный шприц. Пациент закашлял кровью, украдкой снял с жилистой шеи амулет в виде перевернутого креста и вложил его в руку Аделины. Медсестра была уже рядом с койкой пациента, и она силой вытолкнула Аделину из палаты, несмотря на ее сопротивление и требования объяснить, что за инъекцию принесли для пациента. Оказавшись за дверью, она смирилась с тем, что у нее нет никаких прав на вмешательство в ход лечения пациента.

Разжав руку, она увидела, что амулет запачкан кровью, и услышала крик больного из закрытой палаты. Волна страха тошнотой подступила к горлу Аделины, и она побежала прочь из этого отделения, прочь от всех этих жутких историй и омерзительных болезней, превращающих супер‑производителей общественных благ в живых мертвецов.

Она хотела поскорее вернуться в приятную и спокойную рутину текущих задач, но ей никак не удавалось забыть этот крик пациента, который все еще раздавался в ее голове. Выход был только один – найти тот самый кабинет Куденко в старой части здания и положить конец всем этим загадкам. «Если все окажется действительно так, как я предполагаю…, то я вернусь в университет и брошу эту проклятую аптеку, этот проклятый онкоцентр. В конце концов не только здесь можно получить статус супер‑производителя общественных благ», – решила для себя Аделина и начала понемногу успокаиваться.

Путь в старое крыло административного корпуса был уже известен девушке, ведь именно там располагалось несколько пустых кабинетов, один из которых и предложил ей занять Златогорский. А вот дадут ли ей ключ от кабинета Куденко, этого Аделина не знала, но надеялась каким‑то образом выпросить его у охраны.

В тот вечер на посту был самый старый охранник, который, согласно слухам, был опытным психологом, если не сказать ясновидящим. Он буквально предчувствовал неприятности, что помогало ему оказываться всегда в нужное время в нужном месте. И в этот раз он будто бы уже ждал, что кто‑то придет.

– Стой, кто идет?

– Доброго Вам вечера, это я, провизор Архангельская. Мне вчера выдали по распоряжению Златогорского ключ от одного кабинета, а сегодня выяснилось, что мне нужно забрать некоторые бумаги из другого кабинета рядом с ним.

Аделина пыталась выдумать что‑то убедительное на ходу, но она слишком волновалась, и это могло быть заметно и менее проницательному человеку.

– А принадлежат ли тебе те бумаги по праву?

Вопрос казался скорее риторическим или даже философским, и девушка задумалась, пытаясь понять, к чему клонит старый охранник. Он смотрел на нее, но как бы немного насквозь, и улыбался чему‑то своему.

– Простите, мне срочно нужно попасть в тот кабинет, и я очень надеюсь, что Вы мне в этом поможете, иначе наше руководство будет недовольно.

На персональном распределителе Аделины предательски загорелась зеленым надпись «Все текущие задачи дня выполнены, отдельных поручений руководителя нет». Но охранник не обратил внимания на нее, он продолжал смотреть сквозь девушку и молча улыбаться. «Хранитель ключей проклятый, почему он не может мне попросту отдать ключ?», – раздраженно подумала она.

– Я спросил, принадлежат ли те бумаги тебе по праву. Ведь если это так, то ключ у тебя уже есть.

С этими словами он слегка прикоснулся к карману Аделины, где находился амулет Куденко. Он действительно был немного похож на ключ старого образца, такими раньше открывали некоторые шкафы и двери. Но ведь везде стояли электронные замки, поэтому о возможности использования обычного железного ключа она даже не подумала. Вся эта затея с ключами стала казаться Аделине бессмысленной, поэтому она вздохнула и направилась к лестнице со словами:

– Простите, я вспомнила, что могу найти те документы в электронном виде, я пройду в свой кабинет и не буду Вас больше беспокоить.

Охранник с той же улыбкой посмотрел девушке вслед и сказал:

– Ты найдешь то, что ищешь, потому что уже имеешь все необходимое внутри себя. Ты сможешь открыть любую дверь, которая будет тебе нужна, если пришло время. Ты сможешь видеть даже в полной темноте, если сможешь зажечь огонь внутри себя.

«Терпеть не могу всех этих мистиков и экстрасенсов, они больше запутывают и пугают, чем помогают что‑то понять», – поморщилась Аделина, но вслух ничего не сказала и поспешила наверх. Строительного мусора за день стало еще больше, а в непрерывном ряду ступеней лестничных маршей кое‑где виднелись довольно значительные пробоины, и девушке приходилось быть предельно внимательной и осторожной, чтобы не оступиться и не упасть.

Добравшись до нужного этажа, Аделина увидела, что площадка соединяет лестницу только с ее кабинетом, дверь в который выглядела неестественно чистой и белой на фоне недавно оштукатуренных серых стен и грязного пола. А следующие несколько дверей были отделены от этой площадки разрывом в полу внушительного размера. «Как тут вообще весь этаж еще не рухнул, – с ужасом подумала Аделина, пытаясь найти какую‑нибудь длинную и крепкую доску, чтобы проложить себе дорогу. – Надо заранее придумать объяснение, если я сорвусь отсюда и упаду вниз, сломав себе обе ноги». Самоирония всегда выручала девушку в критических ситуациях.