Лабиринты сознания в поисках панацеи

Речь шла об Алгоритме Распределения Лекарств для пациентов их региона. Это был один из ключевых модулей Главного Алгоритма Распределения всевозможных благ, известный каждому гражданину лучшей в мире страны как ГАР. Такое простое и лаконичное слово – ГАР, но как много оно значило для обычных граждан! В этом слове был воплощен высший смысл и высшая надежда человечества – принцип Великой Справедливости, в соответствии с которым ГАР случайным образом определял очередность получения благ. На основе его кода работали все остальные Алгоритмы Распределения. Специализация в области лекарственного обеспечения предусматривала постоянное взаимодействие с Алгоритмом Распределения Лекарств, поэтому Аделина занималась подготовкой обновления для этого модуля. Работа эта казалась ей практически бессмысленной, ведь, несмотря на все их обновления, принципиально для пациентов ничего не менялось: их шансы на получение самых новых, самых эффективных лекарств были по‑прежнему ничтожно малы, они могли рассчитывать только на самые простые и недорогие препараты, которые лишь на время облегчали симптомы тяжелых заболеваний. Понимая все это, Аделина, вздохнув, подтвердила готовность данных для обучения алгоритма:

– Да, я подготовила набор данных для обучения, и этого будет достаточно для запуска обновленного Алгоритма Распределения Лекарств. Но мне кажется, что он останется несовершенным, ведь три категории полезности – это слишком мало.

Ульяна Владимировна нахмурилась:

– Если бы я не знала тебя уже почти десять лет, то могла бы предположить, что ты подвергаешь сомнению общенациональные инструкции о принципах категоризации…

– Ни в коем случае! Я, как и Вы, считаю гениальной идею справедливой категоризации общественной полезности граждан, но мне кажется, что есть заболевания, требующие взвешенной оценки дополнительных факторов, которые могут быть обнаружены нами не только в социальном, но и в генетическом паспорте пациента. Я нашла интересные статьи по фармакогенетике рака, и с учетом этого мы могли бы прогнозировать шансы на реабилитацию пациентов после лечения и вероятность возвращения их к общественно полезному труду первой или даже высшей категории!

Речь Аделины была пламенной и наивной одновременно. Она приводила новые и новые факты, свидетельствующие о важности внесения радикальных изменений в работу ГАР, который определял очередность получения любых благ, в том числе лекарственных препаратов, для всех граждан их лучшей в мире страны. По мнению Аделины, обучение локальных модулей ГАР для отдельных больниц или аптек не позволит достичь существенных улучшений в системе лекарственного обеспечения, по крайней мере для пациентов с онкологией. Нужно было использовать принципиально новые данные о пациентах со злокачественными новообразованиями для обучения ГАР. Уже через пару минут в глазах Ульяны Владимировны появился скепсис. Она жестом остановила полет научной фантазии Аделины и сухо сказала:

– Помнится мне, ты уже начинала разговор об исследовании фармакоэкономики противоопухолевых лекарств, и я посоветовала тебе заняться более важными проектами, а не копаться в архивных статьях. Твоя научная деятельность будет куда более продуктивной, если ты направишь свою мысль в нужное русло. Необходимо заниматься текущими задачами, причем решать их быстрее и эффективнее. Зачем тебе онкология? Это крайне сложная и запутанная тема, ты с ней точно не справишься, этим занимаются куда более серьезные ученые и политики. Займись‑ка лучше апробацией нашего модуля Алгоритма Распределения Лекарств в общенациональной аптеке.

– Ульяна Владимировна, наша последняя аптека может закрыться уже в этом году, ведь идет централизация всех поставок лекарств. Возможно, скоро вообще не останется привычных общенациональных аптек с лекарствами для граждан, и все препараты будут использоваться только в больницах. Может, хотя бы попробуем адаптировать алгоритм к больничной аптеке, чтобы не работать впустую?

Ульяна Владимировна вновь прервала ее резким жестом и буквально прошипела в самое лицо испуганной Аделины:

– Ты не должна рассуждать о том, впустую ты работаешь или нет. Ты должна выполнять текущие задачи дня, согласно плановому распоряжению. Все остальное – не твоего ума дело!

Аделина почувствовала себя глупым маленьким котенком, который даже не мог понять, за что его наказывают. Ведь она выполняет все задачи в срок, просто хочет попробовать сделать что‑то новое, лучшее… Так, чтобы их наука сохраняла за собой право относиться к высшей категории общественной полезности, а ее семья сохраняла за собой право на лекарства. С трудом сдерживая слезы, она кивнула, выражая молчаливое согласие со словами профессора, и тихо сказала:

– Хорошо, я действительно должна вернуться к работе над текущими задачами и не беспокоиться о том, чем будет лечиться моя собственная семья, я опять поставила личные интересы выше общественных… Простите! Это не повторится!

С этими словами Аделина встала и резкими шагами направилась к выходу. У самых дверей Ульяна Владимировна ее окликнула:

– Аделина!

Девушка остановилась, незаметно вытерла слезы и обернулась.

– Я сказала это не для того, чтобы обидеть тебя, а для того, чтобы предупредить и… защитить от самой себя. Ты не понимаешь, насколько опасна онкология, и я сейчас не о болезни, а о самой политике регулирования жизней. Эта тема не для хорошеньких молодых девушек из высшей категории полезности. Подумай, кто будет заботиться о твоей семье, если с тобой что‑то случится. Поэтому послушай мудрую женщину и возвращайся к работе. А если у тебя остается свободное время для всяких размышлений, то потрать его лучше на поиски мужа.

Аделине оставалось лишь поблагодарить профессора за совет и дождаться окончания этого дня, чтобы спокойно все обдумать дома. К счастью, дел у нее было много, так что время шло быстро.

Уже вечером, когда девушка шла по сумрачному парку, она решила, что все ее идеи действительно слишком наивны. Как она одна может изменить систему управления жизнями?

От этих размышлений ее отвлек неожиданный звонок. Уже третий за день, с одного и того же номера. Обычно Аделина не отвечала на звонки с незнакомых номеров, но в этот момент она была готова пообщаться даже с оператором колл‑центра. К удивлению, она услышала знакомый голос:

– Аделина? Как я рада, что наконец‑то дозвонилась! Это Лена, ты помнишь меня? Мы вместе учились, я была на курс старше.

Разумеется, Аделина помнила Елену, она была королевой всех вечеринок в студенческие годы, но потом начала работать и прервала все контакты, напоминающие о ее беззаботной жизни. Но вот где она работала? Словно прочитав ее мысли, Елена продолжила:

– Слушай, я сразу к делу. Я все эти годы работала в аптеке в нашем онкологическом центре, который за городом, мы там на практике были… Там же я и с мужем своим будущим познакомилась. А сейчас ищу кого‑то на это место вместо себя, ухожу в декрет, муж наконец‑то получил высшую категорию. Вот и вспомнила о тебе.

В такие минуты Аделина больше верила не в безликую Великую Справедливость ГАР, а в доброту Бога, Вселенной или ее личной феи. Предложение показалось ей лучшим из возможных, и она сразу же согласилась. Ее не пугало даже то, что добираться до онкоцентра будет сложно, ведь это все равно было лучше, чем оставаться работать в общенациональной аптеке, которая вот‑вот закроется. Аделина, наконец, могла быть спокойна за свое будущее, и она заснула крепким сном праведника.

***