Лавандовый латте для тебя

– Ну здравствуй, соня, садись, я уже приготовила завтрак.

Я всегда поражалась как это Тори умудряется радоваться каждое утро. А может, это любовь окрыляет её?

– О, у нас сегодня…эм, жареный хлеб? Что это такое и как этим питаться?..

– Ты что никогда не ела гренки?

– Наверное, нет, раз для меня – это жареный хлеб.

– Не привередничай и ешь. Он сладкий.

Она поставила передо мной тарелку, на ней расположились гренки, вареные яйца, порезанные пополам и помидоры. Попробовав кусочек жареного хлеба в молоке, я поняла, что это очень даже съедобно. Доев, я запила всё гранатовым соком и, поблагодарив Тори, скорее побежала на автобус.

Мы с моей подругой учились в одном заведении, но на разных факультетах, она изучала цифры и была в этом довольно хороша. Наверное, поэтому она была рассудительней меня и строже. Я же была серьезной только в моменты чрезвычайной важности или с малознакомыми людьми, в остальное же время я была настолько рассеянной, что, как говорится: «туши свет, бросай гранату».

Я зашла в автобус, заплатила пластиковой картой и уселась около окна. Натянув наушники, я немного задремала и очнулась от того, что кто‑то усердно пытается быть мною услышанным, сквозь музыку слышалось чье‑то бормотание. Я приоткрыла глаза, подняла голову, сняла наушники и – о вселенная! – рядом со мной сидел тот самый мужчина с длинными спутанными волосами в той самой оранжевой куртке! Я не смогла ничего сказать, просто вжалась в кресло и как ни в чем не бывало начала пялиться в окно, а он пялился на меня.

– Уже поздно, – его хриплый голос донесся до меня.

Решаю молчать.

– Он тебя выбрал, уже недолго осталось.

Я посмотрела на него исступленным взглядом.

– Он заберет тебя! – мужчина начал кричать, смотря на меня со злостью, и схватил меня за рукав куртки.

Теперь и я начала кричать.

– Что происходит, пустите меня, вы, психопат!

Я оглянулась вокруг, людей почти не было, на задних рядах лишь сидела молодая пара и какой‑то старик, но им было явно не до этого, они молчали, оставляя меня на произвол судьбы. Помогите…

– Ты убила её, и Доктор заберет тебя!

Я начала вырываться, он лишь схватил меня за второй рукав, моя паника превратилась в безысходность. Автобус остановился, оранжевая куртка всё так же смотрел испепеляющим безумным взглядом. Момент – массивной подошвой ударяю его по ноге, чудом вырываюсь из его лап, хватаюсь за впереди стоявшие кресла и, перелезши их, выбегаю вон из салона. Двери автобуса закрываются, оранжевая куртка начинает долбить в стекло кулаками, а водитель и все остальные, будто зомби никак не реагируют. Вот что наш мир знает о помощи другим. Как только транспорт двинулся с места, мужчина‑оранжевая куртка начал зловеще смеяться и показывать на меня пальцем. Моё сердце стучало так сильно, и я думала, что умру.

В автобус я больше не села и пошла до университета пять остановок пешком. Я ничего не чувствовала больше: ни страха, ни боли и уж тем более радости. Я была в ступоре.

«Кто он и зачем это делает? Кто такой этот Доктор и кого я якобы убила?» – мысли роем сгустились надо мной. Не было сил даже плакать, зато было чувство, будто я уже мертва и иду навстречу холодному воздуху вовсе не я, а кто‑то другой.

Я опаздываю. Впрочем, плевать. Когда я вошла в двери университета, я уже знала, что первую пару пропустила. Мне звонили, я сбрасывала и на один звонок вроде ответила, чтобы все шли куда подальше. Мне было уже всё равно, я ненавидела это место, мне было плевать на него и на то отчислят меня или нет.

Навстречу мне шёл директор, весь важный, в костюме и лысый. Меня уже знали, как хорошую студентку, сдающую всё вовремя, но я всегда слышала: «Ты умна, но ты будто не хочешь учиться». Это значило, что я учу, но не интересуюсь, на что я отвечала: «Верно». Не знаю на что я рассчитывала. Начать все сначала – вот чего я хотела. Я хорошо училась, мои оценки были безупречными, но я не чувствовала, что хочу этого.

– Остановитесь, мисс Лэвэндер, – он грозно посмотрел на меня. – Это для вас.

Он протянул мне маленький листок, на котором было написано:

«Студент Валетта Лэвэндер, обучающийся по специальности юриспруденция, в связи с пропуском занятий и неприемлемым поведением в стенах учебного заведения, вы отчислены».

– Что? Как вы можете меня отчислить сейчас? Я опоздала лишь сегодня и пропуск был единственный за этот месяц! Это нечестно!

– Прошу прощения, но нам поступил приказ из департамента. Увы, ничем не могу помочь, – он развернулся и направился по своим делам.

– Но…Как…Я, – он не слушал меня.

Вот и всё. Я, наверное, должна была радоваться, ведь я ненавидела этот факультет, но что мне теперь делать? С бумагой об отчислении в престижный ВУЗ мне путь заказан. Кто я теперь? Раньше я была студенткой, получала стипендию и мне полагалось думать о будущем. Но я ничего не решила. Я ещё не успела понять, чем хочу заниматься. Как же так?

Я бы хотела, чтобы существовал такой вот человек, который сам за меня всё решит. И да, кажется это моё официальное признание в том, что я некомпетентна для современного мира. Раньше я, кажется, писала тексты, но снова не могу вспомнить куда делась та записная книжка 8 лет назад. Почему‑то последнее время я пытаюсь вспомнить то лето, но ничего не выходит.

 

Глава 4. Прийти в себя