Леска

Выстрелы возобновились.

– Он близко, попробую добраться до него раньше.

– Хэнк. Не оставляй…

– Нет времени, – перебил он. – Прячься. – И скрылся в темноте.

Склад напоминал большой ангар: масса коробок и прочего хлама, валявшихся в беспорядке. Лилит выбрала самый дальний угол, чтобы просматривался вход, и, укрывшись за ящиками, стала ждать. Сколько времени прошло? Час? Десять минут? Она не знала.

Тишину прервал звук открывающейся двери. Кто‑то вошел. Очень тихо. Лилит крепче сжала рукоять пистолета. Дрожь в руках почти прошла.

В голове промелькнула мысль: удивительно, как оружие успокаивает. Сейчас, предстань перед ее глазами враг, она выстрелила бы не мешкая.

Шаги приближались. Она сняла пистолет с предохранителя. Щелчок.

– Лилит, это я.

От звука его голоса ее тело разом обмякло, рука с пистолетом опустилась.

– Господи! Как ты меня напугал! Как ты?

– Все хорошо. Я прикончил его, но он успел меня зацепить. – Хэнк покачнулся, затем привалился к стене и осел на пол.

На его груди стремительно растекалось алое пятно. Лилит подбежала к Хэнку, но поздно. Он уже был без сознания.

 

Первое, что Хэнк увидел, когда пришёл в себя, – любимое лицо, склонившееся над ним. Между бровей залегла складка. Видок, конечно, не очень – макияж потек, будто Лилит плакала. Платье порвалось, одна бретелька болталась на груди. Губа распухла, словно она долго ее кусала. Но все равно она была красивее всех, кого он когда‑либо знал. Самая красивая. И самая лживая.

Не будь он так слаб, его руки сжались бы в кулаки от еле сдерживаемой ярости. Как она могла так поступить? Как он мог ничего не заметить? Истина была перед носом, а он –  влюбленный дурак – не хотел видеть…

– Лилит… – дрожь в голосе усиливалась.

– Молчи. Тебе надо беречь силы.

 

Его смокинг был уже насквозь пропитан кровью, как и ее вечернее платье. Но это не страшно. Гораздо больше пугала мертвецкая бледность некогда красивого лица.

Она склонилась над ним, словно пытаясь защитить. Это следовало сделать раньше. Раньше открыть ему правду, и тогда всего этого можно было бы избежать. Всего один разговор, и все могло быть иначе.

Но она промолчала, а теперь ничего не изменить. Все кончено. Надо уйти. Пока не стало поздно, пока Хэнк еще жив. Ведь если она уйдет, его оставят в покое?

Послышался вой сирены скорой помощи – Лилит выдохнула с облегчением. Хэнк снова был без сознания. Лилит попыталась нащупать его пульс. Кажется, есть. Нельзя оставлять Хэнка сейчас. Но у нее нет выбора.

 

Глава 1

 

Свет был приглушен. Играла еле слышная музыка. Ему нравился блюз, плавные ритмы. Они заставляют тело расслабиться, мозг – отключиться. Словно попадаешь в другой мир тишины и покоя, наедине с собой.

Такие моменты он любил. Они выдавались редко, в перерывах между заданиями. В последнее время моментов покоя становилось меньше. Когда его напарник погиб при выполнении задания, ему перепоручили львиную долю незаконченных дел. И вот сейчас настал долгожданный отпуск. Сколько он продлится – неизвестно. Возможно, уже завтра ему позвонят и сообщат координаты, куда необходимо прибыть в течение следующих двенадцати часов. А пока он не собирался терять ни минуты. Но мозг никак не хотел отключаться, несмотря на атмосферу и блондинку, устроившуюся между ног.

Ему казалось, что он счастлив: любимая работа, куча бабок и свобода. Чего еще надо нормальному человеку? Вот именно: чего? Он не мог ответить себе на этот вопрос. Каждую ночь, засыпая в постели, он прокручивал в мыслях сотни вариантов, но разум подсказывал ему, что это всё не то. Не то, что он ищет. Может, завести собаку? Нельзя. Ему поручают такие задания, из‑за которых он неделями не бывает дома. А кто будет кормить пса? Может, съездить домой? И вот опять. У него больше нет дома, точнее, того дома, в котором он родился.

На последнем курсе университета к нему подошел мужчина и сделал предложение, от которого Хэнк не смог отказаться. Еще бы. Звучало заманчиво. Куча бабок за то, что он будет выполнять грязную работу лишь по одному звонку сотового в любое время дня и ночи в любой точке мира. Для молодого парня, у которого впереди вся жизнь, это прозвучало безумно заманчиво. Поддельные документы, новые имена, никаких связей. Все с нуля. Было только одно условие: через год после трудоустройства придется инсценировать его смерть, и близкие и друзья его больше не увидят. Эту ниточку было порвать тяжелее всего. Родители так любили своих сыновей, что, казалось, никогда не оправятся от потери старшего.

 

Однажды он нарушил приказ и прибыл в свой родной город. Прошел по знакомым улицам, сходил на свою могилу. Было жутко. И тоскливо. Тоскливо понимать, что он не нашел, что искал. Тоскливо, что родные его не узнают. Постарался пластический хирург, меняющий внешность. При нем остался только высокий рост – сто восемьдесят шесть сантиметров – и тело, такое свое и чужое одновременно: широкие плечи, мощные руки, развитая мускулатура. Одним словом, тело наёмного убийцы. С другим лицом он сам себе казался чужим. Его четко очерченные скулы, волевой подбородок, нос с небольшой горбинкой – трофей, полученный в драке  – все черты остались прежними, но, тем не менее, стали какими‑то другими. Чужими. Темный цвет волос, доставшийся ему от матери, не изменился. Хоть что‑то, что помогло ему не потерять себя прежнего. И глаза. Одна из его бывших подружек сказала, что они напоминают небо во время дождя. По его мнению, обычные глаза.

Хэнк был одним из тех, кому не повезло, кому не дали много времени на привыкание. Кинули сразу в самое пекло. Афганистан. Надо было разобраться с главой наркокартеля. Эта операция планировалась около года. Подготовка была колоссальной: разведка, съемки со спутника, лучшие тактики и самые обученные бойцы – все силы были брошены на то, чтобы выполнить задание. Он и еще двенадцать парней работали как единый механизм, как шестеренки в швейцарских часах. Все получилось чисто. Задание выполнили. Но не все вернулись живыми. Он до сих пор просыпался в холодном поту. Снились кошмары. Но это часть работы, от нее никуда не деться. Обратной дороги нет.

– Ты сегодня сам не свой, милый, что‑то случилось? – Ее ротик на секунду оторвался от его члена, а он даже этого не заметил. Снова погрузился в раздумья.

– Не обращай внимания. У тебя что, новая прическа, Карли? – Это всегда срабатывало: стоило только обратить внимание на их внешность, они сразу теряли нить беседы.