Ломаные линии судьбы
Игорь вот, например, в данный момент открыл записи на букве «К», нашёл данные по Сергею Коломийцеву, пробежал быстрым взглядом и набрал нужный номер на смартфоне. Разумеется, у Шагина на смартфоне имелись телефоны Сергея, как мобильный, личный, так и прямой номер кабинета, в котором тот работал. Но в заветную книжицу был занесён специальный номер телефона, с глушилкой для прослушивания, отключённой функцией геолокации и защищённый от сканирования.
И эта информация как раз и составляла ту самую тайну, из‑за которой данный номерок, с переставленными цифрами и неким кодом, и оказался в секретной книге. Откуда он у Шагина – вопрос отдельный и обсуждению не подлежит.
Прошло больше месяца после той дикой сцены, когда буйствующий сосед чуть не угробил Валерьяна. За это время соседушка никак не проявился и о себе знать не давал, по крайней мере, Аглая видела его лишь однажды. И приятной ту встречу уж точно не назовёшь.
Она практически добежала до подъезда, когда весь день висевшая над районом сизая, пузатая грозовая туча без всякого предупреждения вдруг как бабахнула громом и обрушила из своего брюха потоки воды. Не дождик, нет, даже не душ, а прямо какое‑то море наоборот, цунами с неба!
Аглая в самом прямом что ни на есть смысле мгновенно промокла с ног до головы, не успев даже дёрнуться к сумке, в которой лежал предусмотрительно прихваченный с собой зонт. Хотя никакая её дальновидность и не позабытый сегодня зонтик ничем не смогли бы помочь противостоять этой дикой стихии.
Глаша влетела в холл, отставив руки, по которым ручьями стекала вода, в стороны.
– Боже мой! – выскочила из своей комнаты консьержка Вера Львовна. – Аглая, вы совершенно промокли! – озвучила она очевидный факт. – Вам надо срочно в горячий душ!
– Это точно, – согласилась с ней девушка и, услышав звонкий блимк, сообщивший, что одна из кабин лифта прибыла на первый этаж, поспешила в сторону лифтовой площадки.
– Подождите, Аглая, – остановила её консьержка. – У меня где‑то было малиновое варенье, я вам сейчас дам. Вам обязательно надо попить чаю с малиновым вареньем.
– Не надо, Вера Львовна, у меня дома есть малиновое, – отказалась Глаша и почти побежала к лифту.
Очень уж сильно, прямо нестерпимо хотелось скинуть с себя как можно быстрей мокрую одежду и согреться поскорей: не жара‑жара на улице, а робкие семнадцать градусов, и вода с неба не парное молоко оказалась, а холоднющая, как в стылой сентябрьской речке.
Она глянула вперёд – не ушёл ли лифт… Нет, не ушёл, кабинка стояла с открытой дверцей, а в ней находился её сосед, истребитель котов, Виктор тот самый Юрьевич, и смотрел на торопившуюся, чтобы успеть, мокрую Аглаю.
Смотрел в упор, абсолютно безразличным, пустым взглядом, если не считать лёгкого налёта брезгливости, даже не шелохнувшись нажать кнопку стопа дверей, чтобы девушка успела зайти в кабинку.
Вот так смотрел, и всё. Дверца кабинки медленно закрылась, и лифт уехал.
Придурок. Ну а что ещё скажешь? Натуральный придурок.
Или козёл, кому как больше нравится.
Аглае повезло – она не простыла и не заболела в тот день. Доехала на свой этаж на другом лифте, постояла под горячими струями душа, согрелась и таки выпила душистого, обжигающего чаю, только не с малиной, а с морошкой. Укутавшись по самое горло в плед. И так ей стало тёпленько и уютно, что она не заметила, как заснула прямо там, на диване.
И снился ей тревожный, нехороший сон, в котором всё смотрел на неё сосед – непонятным, но очень неприятным взглядом, от которого мурашки испужные бежали по спине и волосы дыбились на макушке. Причём он не просто смотрел, а явно хотел что‑то сказать, прокричать что‑то, по всей видимости, очень важное, – и старался открыть рот, но отчего‑то у него не получалось, и сосед ужасно пугался этой своей немоты, пучил глаза от страха, и…
И тут она проснулась. Фу ты! Какая ерунда дурная приснилась. С чего бы? Может, она всё‑таки заболевает?
А утром выяснилось, что всё с Аглаей в порядке, простуда не пристала и чувствует она себя превосходно. Ну а раз так, то и за работу!
Работа у неё была интересная, увлекательная, по‑настоящему любимая. В день нападения соседа на Вилли Аглая всё‑таки встретилась с заказчиком, ради чего она, к слову, и надела каблуки, чтобы выглядеть на все сто – состоявшейся женщиной, знающей цену своему профессионализму, обладающей прекрасным вкусом и смелостью принимать и любить себя такой, какая она есть: зашибись какой высокой.
Ну а вы пробовали жить‑быть девушкой ростом метр семьдесят восемь сантиметров? При этом не будучи ни волейболисткой, ни баскетболисткой и вообще ни разу не спортсменкой и уж тем паче не манекенщицей какой. А вдобавок занимаясь делом, традиционно считающимся прерогативой мужчин.
А Аглая вот даже не пробовала, а просто так жила и, как ей казалось, вполне благополучно конкурировала с коллегами мужского пола в профессии, при этом оставаясь женщиной во всех отношениях. Потому каблуки от известной итальянской фирмы, прямая спина, гордо поднятый подбородок, продуманно‑идеально подобранные украшения и дорогая сумочка. Как наставляла её бабушка Поля, «обувь, сумочка, причёска и руки всегда расскажут правду о женщине. Никогда об этом не забывай, Глаша, и держи себя в достоинстве».
Вот, держа себя в достоинстве, она и встретилась с потенциальным покупателем и… заказ получила. Да какой! Чудо заказ! У Аглаи даже руки чесались немедленно приступить к его изготовлению.
С каким‑то внутренним повизгиванием от восторга, засев дома на неделю, она погрузилась с головой в эскизы, придумывая и вырисовывая свои идеи, пропав для всего остального мира и забот.
Иногда Аглая навещала Музу Павловну, интересуясь самочувствием Валерьяна и его хозяйки. И всякий раз, когда она приходила, Муза Павловна усаживала девушку за стол пить чай, и пару раз угощала пирогом, и всё сетовала, что Глаша не предупредила о своём визите, тогда радушная хозяйка смогла бы подготовиться лучше и непременно испекла бы свой фирменный пирог.
Но и без фирменного пирога их спонтанные посиделки отлично удавались: чай всегда был невероятно душистый, с какой‑то особенной, загадочной ноткой вкуса. Аглая всё допытывалась у Музы Павловны, что за травка‑добавка такая волшебная, но хозяйка лишь улыбалась, храня секрет, и, посмеиваясь, шутила, что если расскажет, то Аглая перестанет к ней в гости захаживать, сама себе чаёк вкусный заваривая. Кстати, к особому чайку всегда находились какие‑то вкусняшки, да и Глаша с пустыми руками к пожилой даме не приходила.
Чаёвничали неторопливо, с удовольствием потягивая напиток и беседуя. Разговаривали обо всём и ни о чём конкретно, не затрагивая серьёзных тем, кроме одного, первого раза, когда Аглая навестила соседку и Муза Павловна сообщила девушке интересную новость:
– Мои родные навели справки о нашем неприятном соседе. В тюрьме он не сидел и осуждён не был, но в девяностых входил в одну бандитскую группировку, из которой сумел каким‑то образом выйти. Как я понимаю, без ущерба для своих финансов и жизни. И стал, как это принято называть, добропорядочным бизнесменом.
– На добропорядочного он похож, как разъярённый носорог на суслика, – заметила иронично Глаша.
