Ломаные линии судьбы
К тому же если быть честной, то Валерьян сделал всё для того, чтобы сосед мечтал его притюкнуть самым зверским и радикальным образом, и давно откровенно нарывался. Так что воздаяние наглому котяре было всего лишь вопросом времени. Но и не спасать этого дурынду рыжего – тоже невозможно!
Не столько скотину жалко, сколько Музу Павловну, его хозяйку, которая наверняка сейчас выскочит‑нарисуется на театре военных действий, кинется спасать любимого питомца и действительно может неизвестно чего огрести, попав под горячую руку и переклинившие от ярости мозги буйного соседушки.
Вернее, как раз таки хорошо известно, что может «прилететь» от этого человека, и вполне себе предсказуемо – приходилось сталкиваться, плавали – знаем. А следовательно, необходимо срочно вмешиваться и постараться как‑то купировать и предотвратить вероятность того, что Музу Павловну могут обидеть или чего и похуже.
Вилли продолжал голосить дурниной. Судя по сопровождавшим бой звукам, в том числе разлетевшихся на черепки у лифтов вазонов и цветочного кашпо, кот носился уже не только по всей площадке, но и по потолку. А за ним, топая так, что полы тряслись, бегал и орал матом, видимо, потерявший от ярости всякие берега соседушка с упавшей на глаза «планочкой», перекрывшей разум.
И, уже схватившись за защёлку замка, Аглая остановилась, всего на пару секунд – набраться смелости…
Выходить на площадку и ввязываться в разборки с соседом откровенно не хотелось – очень, очень не хотелось, вот совсем! Это не её войнушка и не её дела – и кот ненормальный, злопамятный зверский мститель, да и сосед этот реальный бандюган и придурок, может что угодно вытворить, но…
«Да блин, блин, блин, ёжики шипастые! Ладно!» – выдохнула она.
Ладно, чего уж теперь – идём встревать, спасать и натужно геройствовать, раз уж такой расклад сложился! Как бы там страшно‑престрашно ни было, но уши не заткнёшь, громко напевая «ла‑ла‑ла» и ожидая, пока само собой всё закончится.
Оно, конечно, закончится, но вряд ли как‑то хорошо и приятно.
И, словно подтверждая мечущиеся перепуганные мысли Аглаи, с площадки, где ситуация явно развивалась по пути стремительной эскалации, как говорят военные специалисты, раздался резкий звук громко хлопнувшей деревянной двери, ведущей на лестницу, звон разбивающегося вдребезги стекла и новая порция ора и матюков.
– Ну всё! – выдохнула решительно Аглая, отпирая замки.
И в самый последний микромомент, на каком‑то инстинкте и стукнувшей откуда‑то свыше в голову идее‑подсказке, она схватила с тумбочки в прихожей смартфон, который всегда оставляла там на ночь. Дрожащими пальцами активировала, пролистала чаты в мессенджере, судорожно соображая, кого же набрать…
Кого, кого?.. Кто может помочь?
Уже распахивая дверь и делая шаг на площадку, Аглая тыкнула в попавший на глаза знакомый номер, нажимая на видеозвонок.
– Вя‑а‑а‑у‑уу!!! – раздался очередной заполошно‑дикий, перепуганный вой.
И откуда‑то слева к Аглае ринулась, как прочерк в пространстве, стремительная рыжая молния. Не успела она ничего сообразить, как огромный боевой котяра вскочил ей на грудь, вцепившись всеми четырьмя лапами, предварительно выпустив отточенные когти.
– Ё‑о‑опе‑е‑еть! – непроизвольно проорала Глашка от вспышки боли в плечах и боках, в которые впились кошачьи когти‑сабли, вплетая свой голос в общую звуковую какофонию конфликта.
– Мя‑а‑ая‑а! – блажил Вилли прямо ей в ухо.
– Б…! – орал мужик, разворачиваясь всем корпусом своего здорового тела.
С озверевшим выражением свекольно‑бурого от ярости лица он уставился на девушку ошалелым взглядом глубоко посаженных глазок‑буравчиков.
И в этот самый момент распахнулась соседская дверь справа, в углу площадки, выпуская на сцену хозяйку того ужаса, что устроил весь этот бедлам с переполохом, – растрёпанную, перепуганную, явно наскоро одевшуюся Музу Павловну.
Ну вот и вся труппа в сборе!
А нет, не вся. Торопливо прогрохотал отпирающийся замок соседней с Аглаиной квартиры, и на площадку вышел молодой парень, арендатор данной жилплощади.
– Чё за кипеш, френды? Кого мочат? – поинтересовался он со смешком.
– Вилли?! – обеспокоенно, но достаточно ровным и строгим тоном поинтересовалась Муза Павловна, мгновенно безошибочно найдя взглядом своего любимца, раскорячившегося, словно его распяли, на груди у Аглаи. И ринулась к девушке, протягивая руки: – Ты снова что‑то натворил?
После столь «сильного» в данной ситуации вопроса площадку накрыла шоковая тишина.
Немая сцена! Вся охреневают! Созерцая, что именно натворила эта сволочь.
И в этой наэлектризованной, напряжённо застывшей, почти осязаемой тишине неожиданно резко раздался голос из смартфона Аглаи, который она продолжала держать в поднятой руке. Он прозвучал как удачный режиссёрский ход в каком‑нибудь боевитом кинотриллере, когда ситуация напряжена до предела, все тычут друг в друга пистолетами, зыркают враждебно, а тут…
– Глаша, что у тебя там случилось?! Что за свара?! Тебя обижают?! – рокотал смачным, весомым басом разволновавшийся за любимую племянницу дядечка родный.
– Ещё не обижают! – рявкнул, отмирая первым, буйный соседушка и направился к Аглае с явно не дружественными намерениями, пообещав на ходу: – Но сейчас будут!
– Э‑э… – Девушка попыталась отступить назад, испугавшись перекошенной от ярости зверской рожи мужика, но упёрлась спиной в дверь своей квартиры.
А вот нет, нет у нас пути назад, оказывается.
А сосед буйный как‑то в один момент образовался возле неё и уже тянул свою лапищу к Вилли, начавшему шипеть, прижимая уши к голове, а голову к груди спасительницы и глядя дурным взглядом на надвигающуюся карающую вражью десницу. Кот был готов в любой момент напасть в ответ и задорого отдать свою жизнь.
– Вы, гражданин, не хамите прокурору! – переполошно тонко пискнула‑крикнула Глашка, у которой мгновенно пересохло со страху горло.
– Какому прокурору?! – пророкотал мужик, остановив тем не менее руку, тянущуюся к коту, и резко придвинувшись лицом к её лицу.
– Вот этому! – Аглая непроизвольно отпрянула от его наскока, пребольно стукнувшись затылком о дверь.
И эдак указующе, поверх распластавшегося на ней и продолжавшего утробно, предупреждающе подвывать котяры, потыкала пальцем правой руки в экран смартфона, который продолжала держать в режиме прямой трансляции в левой.
– Ты что там, охренел, убогий?! – явно в момент просек ситуацию и подхватил тему любимый дядюшка, тут же наехав грохочущим командно‑начальственным тоном на обидчика племяшки: – Ты на кого попер, сиделец?!
– Ты хто такой, дятел? – борзо наехал в свою очередь сосед, переведя взгляд с лица Аглаи на экран, слегка всё ж таки спустив пары ярости.
Видимо, на всякий случай. Что‑то он там разглядел такое в собеседнике, насторожившее его.
