Лунные Звёзды
Александру не смущало, что сама она проигрывала внешне в сравнении даже с персоналом ресторана, не говоря уже о гостях. Располагающая простота и солидная обстановка, вышколенная приветливая улыбка девушки, не допускающей ни единого намёка на снисхождение и вежливо задающей направление к столику, поддерживали уверенность Саши в том, что сюда приходят воспитанные люди, которые ценят качество еды, времени и человеческого общения. Среди них наверняка есть снобы, но представить здесь кичливых сорок или хамовитых хозяев жизни никак не получалось.
В зале царила настоящая домашняя атмосфера. «Лампово», – подумала Саша. Название «Кухня» оправдывало ожидания. Уютно, камерно и… безопасно. Каждый столик ненавязчиво отделён от других столов и общего пространства нишами или густыми живыми растениями. В тёплом свете под искусными абажурами, вне всяких сомнений дизайнерскими, но определённо получившими покровительство настоящих хранительниц очага, хотелось обнимать обеими ладонями кружку горячего чая и вести задушевные разговоры.
Саша покачала головой, с которой, как ей казалось, стало твориться что‑то неладное. То она готовится попасть на местные разборки, то представляет себе искренние дружеские посиделки.
– Прошу.
Александра очнулась от противоречивых мыслей и сосредоточилась на сопровождающей её девушке: та жестом указывала на удобное кресло. За столом никого не было, хотя небрежно отодвинутое второе кресло говорило о том, что его покинули совсем недавно.
– Благодарю, – произнесла Саша, присаживаясь на край сиденья.
Перед ней появилась объёмная тетрадь в потёртой твёрдой обложке. Услышав «приятного вечера», Александра осталась одна за столом.
Повторно взглянув на пустующее кресло, она перевела взгляд на меню. Похожее на бабушкину самодельную поваренную книгу, оно манило полистать свои страницы. На первом развороте разместился эпиграф, тоже словно написанный от руки: «Счастье живёт на кухне. П. Бокюз[1]». Саша провела пальцами по имени автора, которое было ей незнакомо, но чьи слова совпадали с её собственными ощущениями. Почти тут же она вздрогнула. Прямо над ней раздался негромкий голос:
– При всём уважении позвольте заметить, что этот стол занят до девяти часов.
Напротив неё сел мужчина. Точно немного постарше её самой, с коротко подстриженными тёмно‑русыми волосами. В холодных то ли голубых, то ли серых глазах сквозило недовольство и раздражение.
– Я не претендую на ваш стол, – ответила Саша, помня, что её предупреждали побольше молчать.
Мужчина демонстративно положил сцепленные в замок руки на стол, как будто ждал дальнейших пояснений. Александра отметила крупные ладони и подвёрнутые рукава белой рубашки, из‑под которых выглядывали красивые механические часы на запястье – добротная классика, вечная, как само время.
– Ваш кофе.
Мужчина убрал руки со стола, и подошедший с подносом официант поставил перед ним чашку эспрессо.
– Спасибо, – поблагодарил мужчина, не отрывая прямого взгляда от Александры.
– Вы готовы сделать заказ? – вопрос, адресованный Саше, заставил её поджать губы и кратко усмехнуться.
– Ничего не нужно, – отказалась она и захлопнула меню, догадываясь, что даже простая вода будет стоить как вся её поездка сюда на такси.
– Если передумаете, я буду поблизости, – услужливо уточнил молодой человек и обратился к мужчине: – Андрей Романович, мы ценим своих постоянных клиентов и…
– Закрываем вопрос, – перебил его Андрей, отхлебнув кофе. – В моей неуклюжести никто не виноват, кроме меня самого.
Официант улыбнулся, кивнул и удалился.
Саша внезапно увидела мутное пятно, инородной кляксой расплывшееся на белоснежной сорочке чуть выше груди. Не в силах больше выносить давящую неопределённость, которую мужчина развеять не спешил, она выпалила на одном дыхании:
– Не стоило растирать. Нужно просто смочить разведённым уксусом, а затем прополоскать.
Андрей отставил чашку и слегка сощурился.
– Уверен, в химчистке разберутся, – медленно проговорил он и откинулся на спинку кресла. – Или вы пришли, чтобы давать мне советы по стирке?
– Нет. – Спину сильно заломило от напряжения, но Саша продолжала сидеть на самом краешке кресла. – Я пришла, потому что вы сами об этом просили.
Андрей усмехнулся, шумно выдохнув. Абсурдный день не мог закончиться более нелепо.
Сначала два переноса давно назначенных на утро встреч. Затем пошлый флирт налоговой аудиторши во время неформального обеда. От полного фиаско мероприятие спасло лишь привитое Андрею дедом уважение к женщинам и желание поставить точку по всем вопросам за один раз. А также то, что обед проходил на открытой террасе, где запах её тошнотворных духов хоть как‑то разбавлялся свежим воздухом. Плюсом незапланированные переговоры о новых сроках из‑за жадности Серёжки‑Дуги. Давно пора прекращать опекать парня и доходчиво разделить бизнес и личные отношения. И под занавес – странная девушка.
Они с ней однозначно никогда не встречались, но она вела себя так, будто явилась именно по его душу. Хрупкая, даже какая‑то прозрачная. Напряжённая, но продолжает упрямо ждать от него чего‑то. Волосы, похоже, от природы красивые и без профессиональной укладки, судя по мелким пушистым волоскам на висках. Настороженные голубые глаза в обрамлении её собственных ресниц. Пухлые неулыбчивые губы. Тоже свои.
Андрей ухмыльнулся. Оказывается, он стал экспертом по определению натурального и искусственного в женской внешности, хотя никогда не придавал этому большого значения. Косметические приёмы, призванные что‑то улучшить, по факту способны и напугать. Он ни разу не пил парного молока, но, глядя на девушку перед ним, вдруг понял, что ощутил бы разницу с магазинным.
Мужчина перевёл взгляд на её руку, лежащую поверх закрытого меню. Коротко остриженные чистые ногти продолговатой формы. Никакого лака, ни одного украшения. Слегка загорелая кожа, под которой просвечивали тоненькие голубые вены. Несколько царапин – явно от кошачьих когтей – спускались от основания большого пальца к запястью. Они задели в его памяти что‑то забытое, трогательное, из детства, когда мама мазала ранки зелёнкой и дула на разодранные ладошки, угрожая выкинуть в подъезд царапучую дрянь, а он терпел и защищал котёнка, которого сам же и раздразнил.
С затеплившимся интересом Андрей посмотрел на девушку. Она убрала руку под стол и поджала губы, словно решая, заговорить или продолжать молчать. Морок любопытства спал так же резко, как и нахлынул, а Андрея осенило: «Дуга закрывает свой промах. Вот откуда она взялась». Проныра отыскал где‑то не тронутую современными веяниями эксклюзивную модель. Она так достоверно краснеет и ёрзает на злополучном стуле якобы от неловкости, что на миг действительно захотелось поверить в искренность происходящего.
[1] Поль Бокюз (1926‑2018 гг.) – французский шеф‑повар и ресторатор, один из основоположников «новой кухни».
