Двойной соблазн. Малышка для мажоров
Было дело, несколько лет назад на Зорина чуть не возбудили уголовное дело. Влас подрезал в заезде его, Макс упал, но поднялся, продолжил со сломанным ребром. А вот на финише чуть не убил, еле оттащили. Он даже боли не чувствовал и вообще мало что помнил, такая ярость дикая играла, требуя наказания и крови.
Максу тоже не хотелось никого убивать, но это дело престижа, так сказать, дед вообще не считает их за мужиков. Придется ему взять топор и сделать все самому на правах старшего и сильного.
– Дай сюда, – забрал курицу у Никиты. – Пойдем, пернатая, твоя душа вознесется к небесам, обещаю куриный рай, полный золотых зернышек.
Сарай был недалеко, тут же, во дворе. Чурка, судя по пятнам крови, видала она и другие отсеченные головы.
– Держи ее, а я рубану.
– Нет, нет, да я даже смотреть на это не буду.
– Черт.
Максу было неудобно, а еще жалко курицу, он не живодер и такого никогда не делал. Но как только молодой мужчина настроился и занес топор над головой, как откуда‑то сверху раздался крик.
– Ты что делаешь? А ну, не смей! Не смей ее трогать!
Девичий голос раздавался со стороны соседей, Вероника, вцепившись в остатки забора, с тревогой наблюдала за молодыми людьми. Она бы так и осталась незамеченной, если бы не попытка одного из них убить подругу Бублика.
Любопытство, вот что взяло верх над здравым смыслом Вероники Рубцовой. Кое‑как успокоив тетушку и объяснив, что она сама в шоке от наглости соседей, помогла занести пакеты в дом, а сама бросилась в малину.
Зорин отчитывал парней, они успели сломать забор, Вероника сдерживала смех, а у самой сердечко снова заходилось в груди, оттого что она так нагло подглядывает. После поцелуя, сразу двух поцелуев, она кое‑как пришла в себя от шока и нахлынувших эмоций.
Это было так… так невероятно, так сильно. Где‑то внизу живота тянуло сладкой болью, грудь ныла, щеки краснели, но вместо того, чтобы убежать, Вероника кинулась в малину следить за парнями. Никак не думала, что она такая авантюристка.
– Не надо ее убивать!
– А то что? – Макс задал вопрос первым, щурясь на солнце, давая знак рукой молчать Никите и рассматривая хорошенькую блондинку, у которой волосы снова запутались в листьях и ветках малины.
– Я… я не знаю, но нельзя ее убивать.
– Предлагаю обмен.
– Обмен?
– Да, на поцелуй.
– Два, – это уже добавил Никита, понимая, к чему клонит брат.
Вероника нахмурилась, Кит сдержал стон, скрестив ноги, у него на Ягодку началась эрекция. То, как девушка кусала губы, облизывала их от волнения, то, как торчали соски сквозь тонкую ткань халатика, все это толкало молодых мужчин на грех. Но еще все происходящее напоминало ребячество, словно Макс и Никита не выросли из подросткового возраста и сейчас разводят соседскую девчонку на поцелуй.
– Так что? Смерть или поцелуй?
Глава 11
– Вероника, что происходит? Ты с утра сама не своя, я не узнаю свою девочку.
Любовь Генриховна выложила на овальное блюдо куски запеченной рыбы, овощи, покрутила его, сама любуясь приготовленным ужином. Выставила его на центр круглого стола, Вероника завершала сервировку на трех персон.
– И да, не забудь салфетки и бокалы под белое вино. Так что с тобой? Ты не рада, что пригласила Аркадия, или тебя обидели те утренние нахалы – внуки Зорина?
– Все хорошо, но ты права, не стоило приглашать Аркадия, я не посоветовалась с тобой.
Вероника практически никогда не врала, по ее мнению, это было низко, тем более обманывать родных. Но сейчас приходилось немного лукавить, приплетать Аркадия, о котором девушка уже и забыла. Все мысли были о двух соседях, курице, что топталась на веранде, и обещанном поцелуе.
Двух поцелуях.
И как она докатилась до такой жизни?
– Да ладно, мы сто лет не принимали гостей, я как знала, купила рыбу, овощи и хорошее вино, остались вчерашние булочки с маком. Будем пить чай с мятой на веранде и устраивать допрос с пристрастием твоему Аркадию.
– Он не мой.
– Все в твоих руках, чтобы он таким стал.
– Я не думаю о замужестве и романах, учиться надо.
Любовь Генриховна покачала головой, вздохнула, посмотрела на часы, стрелки приближались к семи вечера, а рыба остывала, а открытое вино уже подышало. Вероника села за стол, стала перебирать пальцами кончики заплетенных в косу волос.
Она обещала прийти в полночь к забору. Отдать выкуп за курицу. Это ведь совсем немного – всего поцелуй за чью‑то жизнь? Это сущий пустяк. А теперь приедет Аркадий, плюс тетушка. А как спокойно она жила два месяца, пока не появились соседи.
– Алло, да. Хорошо, ничего страшного, да, конечно, можно и на выходные. Пока. Удачи.
Вероника отложила телефон, пожала плечами, посмотрела на Любовь Генриховну, та все поняла и так: гостей сегодня не будет.
– Значит, так хотел приехать. Давай бокал, немного вина можно, и не сопротивляйся, сегодня всем нужно расслабиться. М‑м‑м, ты чувствуешь, как пахнет рыба? У меня желудок сводит от голода, как в то время, когда я еще танцевала и сидела на жестких диетах.
Звонил Аркадий, сказал, что, к сожалению, не сможет приехать, на половине пути его развернули обратно, какие‑то семейные проблемы. Но Вероника вздохнула с облегчением, даже сама удивилась этому.
Ужин начали под классическую музыку и приглушенный свет, девушка сделала глоток вина, его вкус мягко прошелся по рецепторам языка, растекся теплом в груди. Почти так же, как после поцелуев соседских парней.
Нет, тогда было жарче. Тогда все было непонятно и странно.
– Ты слышишь?
– Что?
– Стук? Кто‑то стучит и скрипит.
– В дверь?
– Нет. На улице.
