Двойной соблазн. Малышка для мажоров

Любовь Генриховна выключила старый проигрыватель, с бокалом вина вышла на улицу, Вероника последовала за ней, стук усилился. С крыльца веранды было хорошо видно, как на соседнем участке трое мужчин усердно выламывают забор.

– Николай Иванович, вы не находите, что сейчас не самое хорошее время для строительных работ? Николай Иванович!

– А что случилось, Любовь Генриховна, мальчики вас разбудили?

Ульянова поджала губы, вцепилась в тонкое стекло бокала, но вида, что шутка была неуместной, не подала. Мальчики отвлеклись от разрушения сломанной конструкции, лучи заходящего августовского солнца играли на обнаженных плечах и груди. Они были как два Аполлона, сошедшие с Олимпа, совершенные, идеальные.

Никита сощурился, закрылся от солнца ладонью, нагло улыбаясь, подмигнул Веронике. Максим развернул бейсболку козырьком назад, смотрел, нахмурившись, только на девушку, а Вероника, как школьница, снова начала краснеть, кусать от волнения губы и теребить косу.

– Нет, не разбудили, лишь помешали моему пищеварению и Чайковскому. Может быть, вы отложите свое мероприятие до завтрашнего утра?

– Утром у нас будет другое мероприятие, но вам оно тоже не понравится, я уверен.

– Вот же противный солдафон, – Любовь Генриховна процедила сквозь зубы. – Надеюсь, с вами ничего не случится сегодня, а то мало ли – топор упадет на ногу, доска отскочит в голову, или в ней может лопнуть сосуд от перенапряжения, – дальше женщина продолжила сладким голосом, громко и четко выговаривая каждое слово, чтобы Зорин услышал.

А Зорин услышал, еще как. Побагровел, раздул ноздри, снял фуражку, пригладил волосы, снова ее надел, сплюнул на газон.

– Вот же зараза.

– Деда снова накрывает. Дамочка опасная, чувствую, так до инфаркта можно дойти. Дед, ты не нервничай. Может, валерьянки выпить? – Никита не мог промолчать.

– А ну, отставить разговоры! Чтобы все здесь убрали и сложили в кучу у сарая, а потом ужин. Слабаки, с курицей не могли справиться, так хоть забор разобрать хватит сил. Макс, ты чего там увидел? Ты мне завязывай на нее так смотреть.

– А куда здесь еще смотреть? Дед, правда, иди отдохни, весь день суету создаешь, от тебя голова болит.

Николай Иванович еще раз посмотрел в сторону соседки, Любовь отсалютовала ему бокалом вина, а Зорину самому захотелось выпить. Мужчина махнул рукой и пошел к дому.

Максим был рад заняться физическим трудом, он отвлекал от мыслей о девчонке, ее сладких и мягких губах. В ее открытом взгляде, в котором было столько всего намешано, в котором хотелось утонуть и забыться. Она пообещала поцелуй, но ведь ни он, ни Никита явно не остановятся на этом.

– Ягодка, ты не забыла?

Макс крикнул, помахал рукой, от предвкушения полуночи эрекция мешала жить, адреналин еще не кипел, но уже блуждал в крови. Девушка встрепенулась, как испуганный воробушек, отвернулась.

– Вероника, к кому он обращается? Что нужно не забыть? Ты подружилась с мальчиками? Не думаю, что это хорошая компания для тебя, господи, ты видела? Они все в татуировках и наверняка сидели в тюрьме.

– Нет, тетя, не думаю. Пойдем, рыба остыла.

Надо было увести тетушку и отвлечь. Рассказывать, что она должна поцелуй за жизнь курицы, глупо и смешно.

– А ты видела, ты видела, как я его осадила? Ну до чего противный человек!

– Ты к нему неравнодушна.

– Что? Ой, да боже упаси! А я говорила, как мы расстались с моим первым мужем?

– Нет.

– У Федора случился адюльтер с моей домработницей. О, как же красиво летели его вещи с балкона, это была песня. Завтра же поедем и купим мне ноутбук, начну писать мемуары, это будет бомба.

Вероника слушала, а сама думала о своем. Неужели она пойдет? Вот так просто, в полночь, на встречу с совсем незнакомыми молодыми мужчинами? Сомнений было много, но она так ничего и не решила.

Вечер прошел нормально, с улицы все еще доносился стук, Вероника не решилась выходить и смотреть, тетушка рассказывала о балетных интригах. Ближе к десяти вечера, убрав со стола и допив свой бокал вина, Вероника поднялась к себе и осторожно выглянула в окно. Было тихо, в доме напротив на втором этаже горел свет, братья не спали.

– Думаешь, придет? Макс!

– Не знаю. Выключай свет, спать охота, – Максим повернулся на бок.

– Какой спать, ты чего? В полночь у нас свидание. Сука, как в какой‑то сказке.

– Туфельку не потеряй, Золушка.

– Ничего я не собираюсь терять, но даже хорошо, что мы встретили аппетитную соседку, так бы я уже от тоски завыл.

– Позови Милку.

– Точно, а ты – ту, свою Леру.

– Она не моя.

Максим встал сам, выключил свет, лег, вытянувшись на кровати, положив руки под голову.

– Она не придет.

– Почему ты так решил?

– На шлюху не похожа. Слишком красивая, и взгляд невинный.

– Ну и что?

– Ничего, спи. Никто никуда не пойдет.

– Это ты так решил, лично я пойду.

Максим промолчал. Он и сам пойдет – проверить, но уверен, что девчонке не хватит смелости. Веки наливались тяжестью, мышцы расслаблялись, сознание проваливалось в сон, а там была она.

 

Глава 12

 

Максим не мог оторваться от нежной кожи, проводил по ней носом, глубоко вдыхая, она пахла ягодами и еще чем‑то цветочным, чуть уловимым. Но от этого запаха голова шла кругом, собственное тело не слушалось.

Девушка тихо стонала в его руках, она была совсем голенькая, тонкая, податливая. Макс спустился ниже, накрыл припухший сосочек губами, втянул его, прикусывая, девушка вскрикнула, он прижал ее крепче к себе.

Хотелось вжать ее в себя, слиться в одно целое, руки блуждали по спине, ягодицам, пальцы коснулись промежности, а его словно ударило током. Такая гладкая, влажная она была, сама развела бедра, а Макс, нащупав твердый бугорок клитора, начал нежно давить на него, продолжая целовать грудь.