Мерзавец

– Я уверена, что это твой ребёнок! – громко выдает она.

– Кира, давай по‑честному, мы трахались в туалете клуба, и на следующий же день ты раздвинула ноги перед Бешеным, пока я лежал в больнице. Откуда в тебе эта уверенность? Откуда?! И нет же никакой гарантии, что ты не давала еще кому‑то в параллель со мной.

– Ты только что назвал меня шлюхой?! – визжит она.

– Я только что озвучил голые факты.

Думал, все мои проблемы сейчас – это депрессняк, связанный с травмой. Но Киса умеет взбодрить.

– Я не пойду неизвестно к кому, я записана к своему гинекологу на послезавтра.

– Окей, только вместе со мной. Курить прекрати, бухать тоже, воздержись от загулов. Если ребёнок есть, подумай о нем, – поднимаюсь с места, иду на выход. Киса – за мной, с оскорблённым видом. Хотя я прав.

Не мой это ребенок!

Не мой!

Презервативы у меня качественные, и они не рвались.

Но внутри что‑то скребёт. А вдруг мой…

Обуваюсь, скрипя зубами. Открываю дверь, оборачиваюсь к девушке.

– И прекрати трепаться на публику. Еще один ролик или намек…

– Что тогда? Что?! – дерзко спрашивает у меня.

Вот дура же. Ну на хрена личное в таком свете афишировать?

– Просто включи адекват, Киса. Я тебя прошу! – с нажимом говорю ей, покидая квартиру.

Сажусь в тачку, открываю окна, дышу… Прикуриваю сигарету, ищу информацию по поводу теста на отцовство.

«Исследование доступно с десятой недели вынашивания ребенка».

Пиз*ец. Я же свихнусь за эти недели.

Это не мой ребенок!

Как мантру повторяю себе, пока еду домой.

Не то чтобы я против детей. Я против, чтобы матерью была Киса. В универе у меня был друг, в девятнадцать лет по тупости заделал ребёнка с первокурсницей, которой и восемнадцати тогда ещё не исполнилось. Это был треш. А главное, что трахнулись по‑пьяни и разбежались. Женился, идиот. Родители надавили, угрожали. И что сейчас? Развелись. Он сам по себе, девка в Европе на контракте с агентством, а ребёнка воспитывает ее мать.

Я еще тогда четко понял, что презервативы – наше все, и никогда об этом не забывал. Я, может, и распиздяй, но не в этом плане мне вот такие сюрпризы не нужны.

Дома включаю ноутбук, захожу на свои каналы и официальные страницы. Не хотел, но приходится. Киса, мать ее, королева чёрного пиара. Десятки комментариев об ее беременности и моей причастности. Хейт, поздравления, осуждения.

Охренеть!

И как теперь это разгребать?

Захлопываю ноут.

Накидываю подушек, принимаю сравнительно удобное положение, закрываю глаза, пытаясь поспать. Мне нужна трезвая голова, без тумана.

Просыпаюсь уже вечером. Легче не стало, от неудобной позы все ноет.

Умываюсь ледяной водой, снова закидываюсь таблетками и заказываю доставку еды.

Беру телефон, замечая сообщение от моей Вишни.

Еще с утра я вещал ей, что «багажа» в моей жизни нет…

Вишенка: «Что не так в твоём реале? Почему ты здесь?»

Все не так в моем реале, как выяснилось.

Мерзавец: «Я стал уязвим. Ушел в себя… Если не уходить в философию, получил травму, которая отрезала меня от мира. Остановила мой привычный ритм. Выгорел, наверное… Отгородил себя от всех. Пытался отвлечься от боли, случайно зацепился за этот сайт, зашел больше ради прикола, но нашел тебя. Губы твои зацепили. Вроде нет в них ничего особенного, и одновременно они неповторимые».

Вишенка: «Ммм, это так пронзительно и больно. Спасибо за откровение. Серьёзная травма?»

Мерзавец: «Жить буду. Ребра сломал. Все обошлось. Но какое‑то время не могу ни лежать нормально, ни сидеть, ни двигаться. Наши беседы отвлекают».

Вишенка: «Очень жаль. Рада, что наша переписка тебе помогает. Пусть твое восстановление будет быстрым».

Мерзавец «Спасибо, моя Вишня. Но мне нужно твоё имя. Я же его выкупил? Я был предельно откровенен».

Вишня: «Меня зовут Анна».

Анна. Аня. Анюта.

Простое имя, распространённое, а меня снова цепляет. Губы ее, ноги, имя. Хочу большего.

Мерзавец: «Анна. Можно я буду звать тебя Нютой?»

Вишня: «Можно. Хочу в ответ твое имя».

Мерзавец: «Тариф тот же. Почему ты здесь?»

Вишня: «Я исключила из своей жизни мужа, друзей, всех тех, кто окружал меня долгое время. Отгородилась от социума. И мне так комфортно. Но, видимо, без общения человек совсем не может существовать. И вот под бокал вина я попала сюда и нарвалась на Мерзавца, который делает мои утро и вечер горячими».

Мерзавец: «Он такой. Меня зовут Матвей, можно просто Мот».

Вишенка: «Приятно познакомиться, Матвей».

Мерзавец: «Ты прости, Вишня, меня сегодня что‑то накрыло. Не могу шутить и продолжать игру. Я устал морально. Хочу услышать твой голос. Просто звонок, без вскрытия номеров, через сайт. Поговори со мной вживую. Хочу чего‑то настоящего и осязаемого».

 

 

Глава 9

 

 

Анна

 

Вишенка: «Не уверена, что нам нужен этот шаг».

Матвей хочет пообщаться вживую, и я паникую. Это всего лишь звонок, без определения номера, но мне волнительно. Мы словно делаем маленькие шаги: от простого трепа к чему‑то более осязаемому.

Мерзавец: «Вишня моя, Анюта, Анна, Анечка, мне просто необходим твой голос. Не отказывай больному человеку».

Точно мерзавец. Давит на жалость.

Вишенка: «Больному на голову?»