Монстр
Мимо нас пролетел Дилан, тоже нырнул под черную гладь озера Уинтергрин, скрывшись так же стремительно, как Кевин. Время шло, а парней не было видно. Паника нарастала… Мы с Моникой хватались друг за друга, пытаясь спуститься к берегу и не упасть. Дождь хлестал так, словно пытался сказать, что гневается, ветер тоже разошелся. Все вокруг будто кричало о трагедии. Но я не хотела верить в худший исход…
«Спасите его, спасите», – билось в мозгу.
– Томми! – послышалось внизу у причала. – Томми! Томми!
Мы с Моникой наконец‑то спустились, все‑таки упали, но на четвереньках поползли к ребятам. Парни вытащили из воды неподвижное тело, Томми был в отключке. У меня сердце обдало холодом, все обиды тут же забылись.
– Томми! – завизжала Моника и, оскальзываясь на разжиженной почве, кинулась к парням. – Томми! Он не дышит! Как быть? Как же быть? Он не дышит!
– Новенькая! – гаркнул Кевин, пытаясь оттолкнуть Монику, которая не давала ему помочь Томми. – Убери ее! Скорее, ну!
Мы с Диланом стали оттаскивать Монику. Счет был на минуты, может даже на секунды, а она будто свихнулась. Наконец‑то справившись с одноклассницей, мы дали возможность Кевину сделать то, что никто из нас не умел, – спасти человека.
Кевин проверил пульс и, видимо не обнаружив его, принялся оказывать первую помощь. Он делал все четко, будто уже сталкивался с подобным, не обращая внимания ни на рыдающую Монику, ни на кричащего рядом Дилана. Цель была одна. Кевин перевернул бездыханного Томми, уложил животом на свое колено. Изо рта Томми полилась вода. Я представила, как Кевин заново опускает Томми на спину, засовывает несколько пальцев ему в рот, проверяя дыхательные пути на закупоривание, а потом начинает откачивать, быстрыми движениями надавливая на грудную клетку и считая вслух. Затем подумала, что он наверняка зажмет Томми нос и сделает искусственное дыхание рот в рот, как в фильмах, но вместо этого Кевин размахнулся и крепко ударил Томми по спине. Тот закашлялся, выплевывая остатки воды.
– Еще не успел нахлебаться как следует, – будто успокаивая самого себя, прошептал Кевин. – Парень, ты счастливчик.
Значит, сердце Томми все‑таки билось… Ноги перестали держать, и я плюхнулась на землю рядом с ребятами.
Томми долго рвало водой, его била дрожь, он не мог говорить. Кевин осторожно хлопал спасенного по плечу, будто подбадривал: «Эй, парень! Ничего, ничего. Сейчас станет легче!»
Еще какое‑то время мы сидели на берегу озера под ливнем и приходили в себя. Кевин отошел в сторону, убедившись, что Томми вновь не отключится, и позволил нам оказать ему должное внимание. Моника и Дилан пытались отдышаться, сидя возле друга, а я могла сделать это и наедине с собой. Прямо как Кевин.
Называемый монстром даже не заметил, как я подошла сбоку, чтобы увидеть его выражение лица, – уж очень мне захотелось это сделать. Кевин смотрел вдаль невидящим взглядом и все пытался прикурить сигарету, но она никак не прикуривалась под стеной дождя. Кевин держал никотиновую дрянь трясущимися руками и до крови закусывал нижнюю губу. Может, я этого и не видела, но знала наверняка – Кевин Харрис плакал.
Вернуться в лагерь мы не смогли по двум причинам: непрекращающийся ливень превратил лес в непроходимые джунгли, и Томми чувствовал себя хреново.
Дойдя до домика и буквально ввалившись внутрь, мы аккуратно уложили неудавшегося утопленника на диван. Томми била такая дрожь, что страшно было смотреть. Кевин сказал, это нормально – стресс. А я думала, ему жизненно необходимо в больницу. После такого‑то!
– Он просто нахлебался воды, которую уже вытошнил. С ним все в порядке.
– Кевин, он чуть не умер! – возразила я, вперив недовольный взгляд в парня.
От звука своего имени Кевин будто вздрогнул. Хотя, если учесть, что он был мокрым до нитки и только‑только спас человека, дрожь – это меньшее, что могло с ним случиться.
– И как мы доставим его в больницу, умница? – рыкнул Дилан. – Там шторм!
– Я знаю! Но…
– Р‑ребят, все п‑путем! Сейчас бы в‑выпить.
Я уставилась на Томми. Его колошматило, как наркомана в ломке. Крепкий и высокий парень выглядел словно замученный котенок. Ему сейчас был нужен горячий чай и теплый плед, а не дом‑призрак и сырая одежда. Если честно, нам всем не помешали бы сухие вещи.
– Руки подними, – буркнула я, подходя к Томми.
Получилось как‑то быстро стянуть с него джинсовку, потом футболку. Конечно, он смотрел на меня словно на невидаль какую‑то, но плевала я. Когда принялась за штаны, Дилан поймал меня за запястье.
– Что ты творишь?!
– Необходимо снять все это, иначе простынем… Мы справимся и сами, а вот Томми – нет.
Дилан с минуту прожигал меня взглядом. Я могла понять его злость, но в данной ситуации следовало думать не о себе. По телевизору однажды рассказывали, что лучше остаться голышом, чем в мокрой одежде… Нарисовался шанс проверить это на деле.
– Что такое, милый? – грубо спросила я. – Ты ведь хотел меня раздеть. Считай, что свершилось!
– Она права, – отозвался Кевин.
Он тоже снял футболку, джинсы, ботинки, из которых показательно вылил остатки воды. Оставшись в одних трусах, Кевин принялся развешивать барахло на дверцах покосившихся навесных шкафчиков. Я без раздумий последовала его примеру – вот вам снова настоящая Сэм.
– Не могу понять, ты все‑таки собиралась со мной спать, так? – поинтересовался Дилан, оценивая взглядом ажурное белье на мне. – Приоделась‑то по случаю.
– Заткнись, Сабовски, – зло бросила я, понимая, что он прав. Вырядилась действительно как для брачной ночи. – Лучше помоги раздеть Томми.
– Я помогу, – встрепенулась Моника, но Томми тут же ее остановил.
– Т‑только не ты! – вытаращив глаза, завопил он. – Больше никогда ко мне не подходи!
Воцарилось неловкое молчание. Моника так и застыла над Томми с протянутыми к нему руками, а все остальные недоуменно переглянулись.
– Я это сделаю, – сказал наконец Дилан.
Он начал расстегивать на Томми штаны. Тот заметно напрягся, но сопротивляться не стал.
– Эй, Сэ‑э‑эм, – растягивая мое имя, словно жвачку, проговорил Дилан, – там в чулане стоит ящик. Будь любезна, принеси из него пиво.
Я не знала, чему удивляться больше: тому, что перестала быть Цветочком, или тому, что в домике есть алкоголь.
– Что? Мы с Томми подготовили домик для отдыха заранее… Планировался перепихон с тобой, а затем небольшая туса среди избранных. Хм, – парень ухмыльнулся, – стоило заняться сексом у дерева. Там ты не особо сопротивлялась, верно?
Уши запылали. Хотелось швырнуть в Дилана чем‑нибудь тяжелым. А учитывая, что за нами пристально наблюдали три пары глаз, мне стало совсем стыдно.
