Мёртвые воробьи

– Да подожди ты, – одёрнул меня Дэн.

Я проследил за его задумчивым взглядом и понял, что стало предметом его пристального внимания. Он уставился на собачье дерьмо. Тузик при этом уже забрался в будку и, кажется, уснул.

У Дэна созрела какая‑то идея. А его идеи всегда имели последствия.

– Алин, пойди‑ка сюда, – позвал он девчонку.

– Ну чего тебе?

– Алин, а кто такой дядя Виталик?

– Ну, он бабушки нашей лодственник.

– Хорошо. Очень близкий родственник?

– Я не знаю, – пожала плечами Алинка.

– Ясно, – ухмыльнулся Дэн. – А ну‑ка, покажи, пожалуйста, где обувь дяди Виталика. Мы сейчас твоему дяде Виталику «хорошо» будем делать. Тебе ведь нравится, как он поёт?

Алинка, прислушавшись к пьяному завыванию, отрицательно покачала головой.

– Не‑а.

– Тогда покажи, где его обувь.

Алинка пулей метнулась на крыльцо. Через секунду она стояла перед нами, держа в руках здоровенные лакированные, начищенные до блеска туфли.

– Вот они! – звонким голоском крикнула она.

– Ну и положи их на место, – сказал Дэн. – Лапа у дяди Виталика будь здоров, должно всё влезть! – засмеялся он.

Затем мы нашли грязный гранёный стакан и объяснили в подробностях Алинке план наших действий. Она согласилась. Затем Дэн, схватив стакан и озираясь по сторонам, не спеша подошёл к куче.

Тузик удивлённо посмотрел на него, но лаять не стал и, отвернувшись к стенке будки, продолжил спать.

– Дэн, – предупредил я, – только не смотри, иначе хана!

– Не беспокойся, у меня всё схвачено, друг.

Отвернувшись, он присел, нагнулся и зачерпнул всё в стакан. Содержимого набралось с горкой. Вонь была жуткая. Наши расчёты оказались точны.

Я стоял недалеко от Дэна, Алинка с интересом наблюдала за происходящим с крыльца. И всё было хорошо и даже очень весело, пока Дэн не посмотрел на стакан. Только взглянув на него, мой друг вмиг с бодрого шага перешёл на быстрый бег. При этом Дэна прямо на ходу начало рвать в разные стороны, но Дэн не спасовал. Это была прелестная картина. Он бежал ко мне с вытянутой рукой, словно спортсмен на олимпиаде с факелом, судорожно сжимая стакан, полный собачьего говна. Я, понимая, что он не сдастся, готов был принять эстафету.

– Дер‑рж‑жи‑и, – услышал я его хрип.

Я добежал с ношей, стараясь не дышать, до Алинки. Она, резко схватив стакан, юркнула в прихожую и вывалила всё в одну из туфель дяди Виталика. Говно легло равномерно.

В это время Дэн быстро приходил в себя. Его красные, полные слёз глаза постепенно обретали здоровый вид.

– Давайте в укрытие!

И мы втроём рванули за ближайшие соседские стройматериалы.

Выбрав место, с которого хорошо просматривалось крыльцо, мы стали наблюдать.

Ждать пришлось ещё полчаса, пока дядя Виталик допоёт все песни и выпьет всю водку. Но вот в дверном проёме показался здоровущий мужик с красным лицом и огромными бакенбардами.

– Ну, дорогие мои! Спасибо этому дому за хлеб, за соль, за полную чашу. Долгие лета вам, мои хорошие! – басил дядя Виталик в открытую из‑за жары кухню. Покачиваясь, он засунул в рот «Беломор»…

Нам троим было отчётливо видно, как его здоровая нога плавно, без ложечки, как по маслу, скользнула в начищенную туфлю.

Ловушка сработала, и собачье говно моментально, словно трясина, затянуло ногу дяди Виталика, нежно окутав и грея своим теплом. Дядя Виталик в одно мгновение отрезвел. Не успев прикуриться, беломорина выпала из его полуоткрытого рта.

– Ёб вашу мать! – только и смог прошептать он. А потом принялся тихо повторять, как заклинание: – Ёб вашу мать… Ёб вашу мать… Царица полей, – медленно осознавая неизбежность происходящего.

Наш план настолько чисто сработал, что не оставил ему не единого шанса на отступление. Во‑первых, полон дом народа, накрытые столы, гости едят, пьют, никак не разуться. Опять‑таки стыдно.

Во‑вторых, выйти и снять ботинок уже за калиткой – тоже провальная идея. Вонь распространится в радиусе трёх метров, и тогда точно не уехать никаким транспортом на другой конец города.

Ему оставалось только очень аккуратно дойти до ближайшего таксофона, вызвать машину и бережной поступью, легко пованивая, не попадая в поле зрения таксиста, доехать до дома. С этой тихой мыслью дядя Виталик, как бы легко прихрамывая, спустился с крыльца, открыл калитку и исчез.

Мы сидели в засаде и успокаивались от хохота.

– А давайте им завтра во все ботинки говна напихаем?! – с энтузиазмом предложил я.

– Вы сдулели, – сказала Алинка, обидевшись.

– Нет, Дэн, нас завтра ждут новые дела, – сказал мой друг.

В это время в такси, держа на весу ногу и глядя в окно, грустил дядя Виталик.

– Ёб твою мать! – уже ласково и шёпотом повторял он, наблюдая за мелькающими деревьями.

Таксист, стараясь задерживать дыхание, недовольно косился в зеркало заднего вида на вонючего пьяного мужика.

 

Глава 3. Полынь

 

Иногда бывает не так, как ты хочешь. Просто судьба, кидая карты тебе на стол, даже не просит угадать их. Ей насрать. Она просто развлекается, зная, что будет дальше и куда это «дальше» придёт или приедет. Конечно, можно сопротивляться, говорить заученные фразы, мол, мы сами строители своих судеб, и прочую хрень, которая была придумана какими‑то псевдо‑мотиваторами. Но неизбежность судьбы вне наших желаний и хотелок. Каждый раз, как только мы собирались вместе с Дэном, за нами тянулся шлейф приключений и неприятностей.

Домики частного сектора сбегали длинной вереницей за крутой бугор. В одном из этих домов и жил долговязый худой гопник Лёха.

Лёха был уже взрослый. Поэтому он мог спокойно курить, не прячась в кустах, пить с друзьями пиво и водить местных давалок к себе в гараж.

Он был до смешного длинного роста, с кучерявой головой и очень лопоухий.