Мёртвые воробьи

Впереди был перекрёсток с двухсторонним движением, налево – поворот к туберкулёзному диспансеру. Терять Полыню было уже нечего, и он, снеся ворота, теряя шлёпанцы и распугивая пациентов, с бешеным рёвом влетел на территорию больницы, где и продолжил свой фристайл, сбив длинными болтающимися ногами несколько урн, словно кегли.

– Да ёп вашу ма‑а‑ать! – интеллигентно орал Полынь, вцепившись в руль.

Навстречу ему выскочил врач и замахал руками.

– Эй! Ты куда поехал, дебил ушастый?!

– Да пошёл ты на хуй, мне пиздец! – кричал Полынь в ответ.

Впереди его ждали крутой спуск и озеро. Собрав все кусты и репейники на свою кучерявую голову и кое‑как вырулив под горку, он уже помчался навстречу воде. Поняв, что пора спрыгивать, он влетел в камыши, а его супертехника заскочила в озеро и утонула.

Дэн наблюдал, как Полынь скидывает с себя лягушек и, судя по сосредоточенной физиономии, переосмысливает сущность бытия.

– Ладно, Дэн, с меня пачка, – вздохнул он. – Спижжю – отдам.

– Да ладно, забей. Пойдём лучше в футбик погоняем.

– Эй, шкеты! – крикнул нам вслед Полынь. – Помогите мотоцикл достать!

Но мы ушли не оборачиваясь.

 

Глава 4. Они «тлахаются»

 

Всегда хочется быть лучше. Но при этом никого не слушать, а идти самому к заданной цели. Как правило, достигнув цели, мы, расслабившись, отдыхаем на лаврах, не замечая, что всё вокруг меняется с быстротой летящего метеора, который скоро сгорит в стратосфере, так и не коснувшись земли.

Дэн терпеливо ожидал меня возле калитки. Я пулей вылетел из дома навстречу новым приключениям.

– Здорово, Дэн! Сигареты стрельнул? – спросил он.

– Да, я украл, Дэн. Неохота было спрашивать.

– Ну и хорошо. – Дэн одобрительно улыбнулся.

– Чем займёмся? – с любопытством спросил я.

– Пойдём мяч у Алинки погоняем. Может, собаку отвяжем, окно разобьём. Подумаем, в общем.

К Алинке приехала её мама – тётя Лена, было ей на тот момент 34 года. Это была красивая женщина с большой грудью, милой улыбкой и бездонно‑голубыми глазами.

– Пливет, – поздоровалась радостно Алинка, когда мы зашли в калитку.

– Ты когда‑нибудь научишься «рэ» говорить? – недовольно проворчал Дэн. – Уж как‑никак девять скоро будет.

– Денис, не лугайся! – радостно крикнула Алинка.

– Тьфу! – сплюнул Дэн с отчаянием, но быстро взял себя в руки и посмотрел на крыльцо.

Мягкой походкой, словно блудливая кошка, на крыльцо вышла Алинина мама, тётя Лена.

Мы были приятно удивлены. На тёте Лене не было ни лифчика, ни заколки. Но на отсутствие заколки мы с Дэном внимания не обратили и, застыв, уставились на контуры торчащих через тонкую футболку сосков.

– Привет, ребят! – Тётя Лена была подшофе. Облокотившись на перила крыльца, она закурила.

– Здравствуйте! – выдохнули мы с Дэном и, чтобы не выдать стояки, сделали вид, будто играем в футбол на воображаемых воротах, которые были отмечены досками. Притом Дэн, пасуя, промахивался, а я, делая вид, что охеренный вратарь, пропускал голы.

К нашему удивлению, на крыльцо вышел высокий поджарый парень и крепко прижал тётю Лену к себе. Он был явно моложе неё. Парень нежно поцеловал её в шею и спросил нас:

– Ну чё? Играем, пацаны?

– Да! – ответил Дэн раздосадованно и негромко добавил: – Вот мудак!

Я согласился.

Мы его узнали, это был рабочий, который трудился у них на стройке (Алинкин дедушка возводил большой дом из белого кирпича). Глаз у тёти Лены был с нужным прицелом. Она, будучи в разводе, чтобы не терять даром времени, сделала свой выбор в предвкушении множественных оргазмов.

Парень что‑то шептал ей на ушко под нашими любопытными взглядами, а тётя Лена, развязно хохоча, строила пьяные рожицы, как бы флиртуя.

– Ы‑ы‑ы ц‑ц‑ц ц‑ц‑ц, – цокала языком она, смотря в глаза казанове взглядом удава.

– Ц‑ц‑ц, – отвечал загорелый мачо, приобняв её за талию, смело опуская руку на её красивый зад и скаля свои белоснежные зубы, как у героя дешёвых мыльных боевиков.

«Я так не начищу», – подумалось мне.

Алинка в это время бегала по участку вместе с нами, якобы принимая участие в игре. На минуту Дэн остановился, смотря на эту парочку, потом подошёл ко мне и, набрав в лёгкие полный заряд летнего зноя, произнёс:

– Дэн, ты чувствуешь, чем пахнет?

– Я догадываюсь…

– Дэн, это пахнет грандиозной «ёблей»!

Дэн, улыбнувшись, подкинул мяч ногой.

Мы опять посмотрели на парочку. Та, уже перейдя все мыслимые границы приличия, целовалась взасос.

И тут Дэн психанул.

– Да ну на хуй этот футбол, – резко бросил он. – Пойдём покурим.

– Мы сели на холодный кирпич. Представления о геморрое и простатите нам были неведомы, поэтому мы не переживали. Я достал свежеспизженные папиросы.

Мы закурили, покашливая, и затягивались почти как взрослые.

Дэн уставился на парочку, его взгляд напоминал взгляд хищника, следящего за жертвой.

– Бугор!

– Что? – не понял я.

– Бугор, – ещё раз повторил он. – Там за огородом бугор, Дэн.

Парочка продолжала сосаться, потеряв разум и контроль.

– Дэн, мы тут с тобой уже как в кинотеатре. То Виталик, полный говна, то бесплатный киносеанс для взрослых, – сказал я.

Дэн сжал сигарету в зубах.

– Юность, – произнёс он тихо, выпуская табачный дым, обработанный молодыми лёгкими.

Я промолчал.