Мышеловка для Льва

– Да ладно тебе. Это же правда, – отмахнулась она и, осмотрев свои пальцы, решительно сняла одно из колец и протянула мне: – На вот, надевай.

– Я не могу, – запротестовала я.

– Мышкина, не спорь! – рявкнула начальница, практически силой впихнув мне в руку золотое кольцо с россыпью мелких камушков. Нахмурилась и повелительно добавила: – Считай, что премия. Тебе на пользу и мне для дела.

– Кольцо верну, – покачала я головой, тут же уточнив: – А если потребует предоставить жениха, кого я ему приведу.

– Не потребует, да и водить сюда никого нельзя, – строго напомнила она.

– Но…

– Не спорь. Лучше иди, Ленке помоги, она сегодня зашивается.

– А как же Сергей? – намекнула я, послушно надевая на безымянный палец колечко, оказавшееся немного большим.

– А у Серёженьки какое‑то важное совещание с партнёрами по бизнесу, – не без гордости сообщила Кристина Семёновна.

– В палате? – опешив, проблеяла я, представив стол переговоров прямо в вип‑палате.

– По скайпу, дурында, – пояснила она и, закатив глаза, проворчала: – Всё, до вечера можешь быть свободна. Ну, то есть, иди работай, Мышкина.

 

 

 

ГЛАВА 3

 

Настя

Не считая дикой усталости, день прошёл вполне спокойно. Вернее, как всегда… Перевязки, системы, уколы, пара тяжёлых пациентов, переведённых из реанимации. К вечеру начала болеть голова и отваливаться ноги, но в целом…

Только в восемь вечера вспомнила, что за день так и не успела поесть. И не вспомнила бы, если бы не возмущённо вопящий желудок и накатившая слабость. Зайдя в опустевшую процедурную, опустилась на кушетку и, разувшись, вытянула ноги, протяжно простонав от облегчения.

– Настя, вот ты где, – зайдя в комнату, выпалила сменщица Лена.

– А? Что? Куда бежать? – подорвалась я с насеста.

– Да угомонись ты, – рассмеялась она, продемонстрировав милые ямочки на пухлых щёчках. Окинула меня сочувствующим взглядом и, поцокав языком, вздохнула: – Ты чего, как юла весь день. Обедала хоть?

– Не‑а, – отозвалась я и, поморщившись, пожаловалась: – Голова прям раскалывается.

– Бледная ты что‑то, – нахмурилась Лена и, выбросив в мусорку использованные шприцы и ампулы, достала журнал, бурча под нос: – Не жрёшь толком и пашешь как лошадь. Смысл? Всё равно же мегера не похвалит.

– Лишь бы не замечала, – фыркнув, пожала я плечами.

– Донимает? – оторвавшись от записей, поинтересовалась она и, закусив губу, задумчиво протянула: – Она ко всем цепляется, но почему‑то к тебе с особым рвением, – не пойму, за что.

– Я же мышь серая, – предположила я равнодушно и, изобразив в воздухе кавычки, устало усмехнулась: – Вот и хожу в любимчиках.

– Настя‑я‑я, – одёрнула Лена. – Ну какая ты мышь? Вон какие глаза красивые и волосы. Только худышка совсем, – и, покраснев, буркнула: – На мой взгляд, по крайней мере, но для меня все худые. Это я пышка…

– Лен, ты не пышка, а аппетитная красотка, – подмигнув, поддержала я и, глянув на часы, предложила: – Пойдём перекусим, пока затишье.

– Пойдём, – откладывая журнал, кивнула она и, посмотрев на меня со странным сомнением, нахмурилась: – Только давай, сначала давление тебе померим. Что‑то ты совсем бледная. На лицо аж серая, хоть и не мышь.

– Да ну…

– Не спорь, – встав, оборвала она и, достав тонометр, села рядом на кушетку, тут же приступая к процедуре.

– Я же не пенсионерка, – хихикнула я, наблюдая за раздувающимся манжетом.

– Тише, – шикнула Лена и, оценив результат, заворчала: – Вот так и знала, что низкое. Как ещё ходишь и что‑то делаешь, непонятно.

– Ну я…

– Так, вот это прими, – достав из шкафчика с препаратами таблетки, скомандовала она и, протянув стаканчик с водой, добавила: – И пойдём накормим твоё тщедушное тельце, пока ты совсем не рухнула.

– Спасибо, – возвращая стаканчик, улыбнулась я.

Добравшись до комнаты отдыха, мы с Леной разогрели наши запасы и, набросившись на еду, надолго замолчали. Лена, пожалуй, единственная из сменщиц, кто воспринимал меня как подругу. С ней можно было и поболтать, и посекретничать, и посплетничать, не боясь, что информация расползётся исковерканными сплетнями.

Хотя нам обеим скрывать особо было нечего. Я грезила учёбой и много работала, а как результат личной жизни не имела. А Лена?.. Эта пухлявая, но очень милая блондиночка очень стеснялась своих форм, одевалась скромно и закрыто, на вечеринки не ходила, а жила с родителями. Ну то есть, тоже ничего интересного и сверхъестественного.

– У тебя колечко вижу новое? – отставив контейнер, поинтересовалась Лена и, потянувшись за печенькой, упрекнула: – И даже не похвасталась. Купила или?.. Может, я чего‑то не знаю.

– Да не моё это, – покраснев, отозвалась я и, прячась за кружкой чая, буркнула: – Подруга поносить дала.

– А‑а‑а, – немного разочарованно протянула она и, подмигнув, томно мурлыкнула: – Я уж думала, романтик у тебя был.

– Не‑а, – мотнула головой и, вздохнув, поделилась: – Не до того, да и не с кем. Экзамен скоро. Если поступлю, то тем более…

– Учёба, работа… а жить‑то когда? – фыркнула Лена и, закусив губу, начала мечтательно: – Хотя, чтобы не работать и не гробить молодость над учебниками, надо удачно замуж выйти, но мне такое не светит.

– Зря ты так, – поцокав языком, возразила я. – Ты такая хорошенькая, вот только…

– Похудеть бы, – завершила она фразу и, грустно улыбнувшись, пробормотала: – Я пробовала. Бесполезно.

– Давай вместе в зал запишемся? – пытаясь поддержать, выпалила я.

– Не хочу, – отведя взгляд, Лена начала убирать со стола. Вскинула на меня задумчивый взгляд и, помявшись, поделилась: – У меня и жених был, только как увидел меня, осмеял и послал.

– В смысле? – опешив, проблеяла я.

– Родители наши со студенчества дружили и мечтали нас поженить, – нахмурилась подруга.

– А как вы тогда?..

– Они в Питере живут, а тут приехали типа на «смотрины», – изобразив кавычки, Лена скривилась и, судорожно вздохнув, прошептала: – А он… в общем, ничего хорошего из этого не вышло.