Начальник службы безопасности. Продолжение
Тот ничем особым приятелю помочь не мог, но тут вдруг вспомнил, что его нынешний начальник, у которого он сейчас работал, как‑то заикнулся, что в его строящийся загородный особняк неплохо было бы поселить кого‑нибудь. Начали, мол, какие‑то люди нехорошие лазать по соседям. Думал сторожа, когда коттедж готов будет, и даже у ворот отстроил домик для охранника, но события у соседей торопят, и надо кого‑нибудь туда заселять уже сейчас. Точнее, как сказал начальник, не кого‑нибудь, а нормального, вменяемого сторожа. И чтобы непьющего и не совсем старого, ну, отставника какого.
Так Василий Петрович и оказался здесь в роли охранника. А что, для бывшего военного‑пенсионера с Украины это был совсем неплохой вариант – и жилье появилось, и работа с довольно приличной для отставника зарплатой. К тому же там за бугром маленькая пенсия тоже потихоньку на карту капала – раз в год ездил к сыну в гости и заодно снимал накопившиеся деньги.
Так и жил, тихо и размеренно. Особняк был уже почти достроен, хозяину Петрович понравился, он предложил и потом остаться сторожем и работником по двору за нормальные деньги. Все устраивало. На старости лет много ли одинокому человеку надо…
А тут в этот раз сын Васька нагрянул в гости, обрадовал. Как‑то смог выкроить несколько деньков и приехал. Решил посмотреть, как батька устроился. Заявился один, без семьи.
Василий Петрович, так звали отставника, на радостях приготовил шикарный ужин – нажарил картошки на сале со свининой и луком, сделал салат из огурцов с помидорами и, конечно, выставил на стол бутылку «Пшеничной», еще ту, советскую. Где такую редкость откопал, даже сын спрашивать стал.
Ужинали долго, не спеша. Потом, выключив в домике свет, сели на крыльцо покурить, поговорить.
А поговорить было о чем – год не виделись. Сначала сын о своих рассказал, о жене, внучатках… Потом разговор зашел о наболевшем – обстановке на Украине. Старый солдат в последнее время, глядя новости, глазам своим и ушам не верил, что стало твориться на его родине. Сначала думал, журналюги, как всегда, преувеличивают, а потом послушал‑послушал сына и понял – на Украину пришла настоящая беда! Прибрали ее таки к рукам заокеанские деятели. И пользуют теперь, как хотят.
Долго сидели, уже по несколько сигарет выкурили, и вдруг сын, прижав указательный палец к губам, мол, тихо, молчи, стал к чему‑то прислушиваться. Василий Петрович, замерев, тоже напряг слух и явственно услышал приглушенный хруст выдавливаемого стекла с противоположной стороны хозяйского дома. Внутри все аж похолодело, он прекрасно знал о происшествии трехнедельной давности. Шепотом сказал сыну:
– Опять воры лезут, мать их, – и стал оглядываться в поисках чего‑нибудь тяжелого, лома какого‑нибудь или еще что‑нибудь подобное.
Как назло, в темноте ничего видно не было. Сын привстал, собираясь направиться в ту сторону, откуда был слышен шум, но отец вцепился в его плечо, зашептал в ухо:
– С ума сошел, не пущу. У них, когда соседей грабили, пистолет и автомат при себе были.
Почему‑то был уверен, что и сюда лезут те же гады.
Сын застыл на секунду, привстал и шепотом:
– И что делать будем? У тебя же ни ружья, ни… да совсем ничего нет такого…
– Погодь, я щас прожектора включу, а ты за угол моего домишки схоронись, не дай бог…
– Ага, давай, но и сам не лезь…
Когда на территории внезапно вспыхнул свет, позади дома кто‑то явственно крикнул: «Атас! Шухер!», и в тишине явственно послышался звук передергиваемого затвора АК. Уж этот звук ни отец, ни сын ни с чем спутать не могли.
Сын вдруг как заорет во всю глотку:
– Окружайте, не дайте им в лес уйти!
Петрович, с ужасом подумав, что в сторону его единственной кровинушки сейчас стрелять начнут, схватив с перепуга обломок кирпича, швырнул его в сторону грабителей и тоже заорал:
– Ложись, суки, граната!
И оба услышали лишь топот ног в ответ, который удалялся в сторону леса.
– Фу‑у, пронесло, – перевел дух Петрович.
А тут и сын подошел:
– Какая граната, ты че, бать…
– А ты чего: «Окружай, окружай…» Откуда… Кем их окружать?..
И вместе заржали, остановиться долго не могли. Наверное, от нервов.
Вот так все и было. Позвонили в милицию и удивились, насколько быстро к ним приехали. Да еще с собаками. Лес оцепили, искали вражин до утра, но те ушли. Собаки довели до трассы на Питер, и все. Видно, там их машина стояла. Неизвестно, те же были, что и три недели назад, другие – непонятно.
Все это я Игорю Юрьевичу и изложил с вопросом:
– Ну и чего надумали с охраной, у вас же вообще ничего нет для самообороны! Как можно так жить за городом? Вон у меня, смотрите: три ружья, травмат, газовый, баллончики… Я уж молчу про охотничьи ножи… Хотя у меня и грабить‑то нечего. А у вас есть что взять.
– Юрий Викторович, ты не поверишь, прошел по всем соседям, всем рассказал о предложении ОВО. Пост сразу отмели, считают, что дорого. Сигнализацию в домах с тревожной кнопкой не хотят, все твердят, что милиция приедет, когда грабители уже будут в доме, а, следовательно, жильцы автоматически превращаются в заложников. И что там с ними сделают бандиты с перепугу – одному богу известно… Одним словом, никто ни на что не согласился.
– Ну а вы‑то что решили?
– А мы с Татьяной решили завести собаку побольше и прожекторов добавить…
– Так если ночью собака будет бегать, сработают прожектора…
– И ладно, пусть срабатывают, злодеев отпугивают…
– Ну, воля ваша, если что надумаете, сделаем.
Вот и пойми этих буржуев. Вокруг Бокова ведь небедные соседи живут: один – владелец пароходства, второй – завода, третий… Одним словом, пролетариев, живущих на нашу среднюю зарплату, там не найдешь, место такое, заповедное. Нормальным людям в этих краях сроду построиться не дали бы. Ага, разогнались.
Как мне пояснил шеф, эти места числятся, как заповедник, образец какой‑то там природы нашего края. По крайней мере, раньше был. А сейчас, наверное, уже все переоформили, убедили кого надо, что никакой это не образец, а просто место красивое.
И вот в этом самом месте и поселились жмоты. А ведь я всегда был уверен, что богатые люди свою жизнь и здоровье ценят больше денег. Ан нет, ошибся. Для них денежки важнее.
Ну да ладно. Я ж говорил уже, что мне таким никогда не стать – мозги у нас с ними разные, кардинально. Поэтому, наверное, я на них работаю, а не они на меня…
2
