Налог на измену

Дело закрыли быстро. Шантажистом оказался бывший клиент Сережиной фирмы – адвокатской конторы высокого класса. Когда‑то ему не дали опеку над дочерью в бракоразводном процессе с гуляющей женой, и он решил посвятить жизнь уничтожению репутации ее основателя. Судя по всему, Сережа был безгрешным. Найти компромат на него так и не получилось. Публично разоблачить грозились его младшую сестру – весьма известную певицу, периодически мелькающую на страницах таблоидов, маму двоих детей и супругу одного из совладельцев крупной российской нефтяной компании, по глупости связавшуюся с молодым любовником. Если бы фотографии, оказавшиеся в руках шантажиста, действительно попали в СМИ, скандал бы получился практически мирового масштаба. Но, к счастью, преступник просчитался слишком банальным шифрованием при отправке писем с электронной почты. Мой единственный сотрудник – опытный айтишник Валерий, когда‑то деливший с вашей покорной слугой школьную парту и выросший в гения программирования, – без труда вычислил реальный ай‑пи‑адрес. Мы передали всю информацию в полицию. Возбудили уголовное дело по статье 163 УК РФ. Волей добросердечных присяжных подсудимый отделался принудительными работами. Сестра Сережи взялась за ум (каким‑то удивительным образом нам даже удалось скрыть историю от ее мужа) и от страха вновь превратилась в добропорядочную супругу. Спустя пару дней после процесса мой благодарный клиент прислал в офис огромную корзину роз с визиткой, где значилось время и адрес ресторана. Сомнения клубились, но все же я решила пойти – грех было не отметить свою первую значимую победу с тем, кто больше всех мог разделить с тобой радость от нее. Я убеждала себя, что это лишь один вечер, и мы разойдемся по своим жизненным маршрутам. Но неожиданно за тем вечером последовал второй (уж точно – самый последний). Затем третий. Четвертый. Пятый. Потом я смирилась и перестала считать. Осенью мы полетели в Париж, где под виноградными деревьями на Елисейских полях он сделал мне предложение. Тогда я без сомнений сказала «да» главному человеку своей жизни, забыв все прошлые самолеты, авиакатастрофы и другие неурядицы.

И вот теперь риторический вопрос. Почему за месяц до своей свадьбы я сижу в бизнес‑зале «Шереметьево» и жду вылет в Лондон, где когда‑то оборвался один из отрезков моей жизни? Нет, не так. Ладно бы мне просто лететь в Лондон… Почему я лечу туда помогать тому, кто, собственно, тогда и направил меня в смертельное пике? И если до сих пор все это не показалось вам дикостью, то вот ключевая задачка. Почему я согласилась на просьбу того, чью голову мечтала разбить об асфальт пару лет назад?

То есть, если уж точнее ни того, а той. Когда‑то моя фантазия проиграла, пожалуй, все существующие в мире варианты гибели этой женщины. Я ненавидела ее настолько, что была близка к услугам киллера или какой‑нибудь шарлатанки, создающий куклу Вуду. Я винила ее во всех своих бедах и искренне считала, что меня никогда не отпустит. Как и многое другое в той истории, это оказалась просто иллюзией. Я уехала в Москву, открыла свое дело и спустя пару лет едва ли могла вспомнить, как она выглядела. Старых фотографий не осталось – я все удалила на следующий день после дня X, – в соцсетях ее не было. Наверное, поднапрягшись, я бы, конечно, восстановила в памяти ее лицо. Но такое идиотское занятие мне даже в голову не приходило – говоря откровенно, я попросту совершенно про нее не вспоминала.

Я не слишком верю в эзотерику – гороскопы, гадания и прочую фигню. И уж точно предскажи мне кто на каких‑нибудь Таро пару лет назад развитие той истории, подняла бы на смех. Ну никогда в жизни я бы не поверила, что вновь она свалится мне на голову, когда я буду стоять в примерочной пафосного свадебного салона на Патриарших, пытаясь втиснуться в узкое белое платье (черт бы его побрал, идеально же сходилось на прошлой примерке) и слушая над ухом сдержанное пыхтение сотрудницы магазина.

За спиной меня буравил пронзительный взгляд мамы (зачем я поддалась уговорам взять ее с собой на примерку – одному Богу известно, прекрасно же знала, на что шла). Промучившись пару секунд, Ксения – вроде такое имя значилось на бейджике несчастной продавщицы – нацепила привычную для сотрудников бутиков дежурную улыбку и приторным голосом произнесла:

– Вероятно, произошла ошибка при снятии мерок. Платье придется немного перешить. Но вы не волнуйтесь, много времени это не займет. Думаю, через неделю все будет готово. Мы сразу позвоним и назначим дату новой примерки.

На пару секунд прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Ну все, сейчас начнется. Три, два, один…

– Это не ошибка при снятии мерок, – выступила на арену мама. – Алина, доченька, ты, случайно, не беременна?

– Нет, мама. Я не беременна.

Она и так прекрасно знала, что я не беременна. Ей просто нужна была подводка к следующей фразе.

– Ты просто заметно поправилась, и я подумала… Ну, знаешь, просто свадьба – это такой день… Обычно девочки садятся на диету, записываются в зал… Я к тому, что мне не верилось, что ты просто не контролируешь свое питание в преддверии такого важного события…

Вот я же прогнозировала что‑то вроде этого и морально готовилась выставить щит, но защита затрещала. Почувствовав нарастающую волну злости, я поняла, что сейчас взорвусь. Да, я и правда «не контролировала питание», потому что последние две недели провела в Грузии с будущим мужем. Сережа работал, а я шаталась по Тбилиси, наслаждаясь местными достопримечательностями. И я, может, и рада была бы столько не есть, но если вы когда‑нибудь были в тех краях и знакомы с местным гостеприимством, то знаете – миссия невыполнима. У свадьбы не было никаких шансов поссорить меня с хачапури, чахохбили, хинкали и прочими яствами, щедро сдобренными Саперави, по одной простой причине: лично для меня сама эта церемония не имела такого гипертрофированного значения. Я никогда, даже в детстве, о ней не мечтала, и в принципе изначально мы даже не планировали делать большой праздник. Нас обоих устраивал вариант тихо мирно расписаться и посидеть в ресторане с узким кругом близких людей, а после сесть на самолет и свинтить вдвоем на другой край континента. Однако наши родители, услышав об этом, в унисон устроили такой вынос мозга, что мы решили: проще согласиться. Теперь нас ждет выездная церемония в каком‑то пафосном загородном отеле (вечно забываю его название, но получившие приглашение подружки каждый раз восторженно закатывают глаза), список гостей едва уместился на пять страниц, а меня ежедневно атакуют по очереди мать и свекровь. Сереже от них тоже достается, но он загружен работой и имеет больше шансов отмазываться от организации навязанного нам торжества. У меня же, к сожалению, на этом поприще уже давно глухое затишье. По сути, после раскрытия дела шантажиста ни одного интересного клиента ко мне так и не пришло. С горьким разочарованием я уже всерьез начала задумываться о том, чтобы вернуться в рекламу. Ну, и за неимением сейчас большой занятости, была вынуждена принимать на себя весь «свадебный» удар. И даже не спрашивайте меня, почему мы такие мягкотелые и до сих пор не поставили родственников на место. Поверьте, этот вопрос мы задавали друг другу и себе каждый божий день. Просто нас обоих приучили быть «удобными» и на все соглашаться, и отвязаться от этой установки было не так‑то просто. За себя могу сказать, что я в глубине души все ждала, когда же наступит моя «точка кипения» – предел, который терпеть уже будет невозможно. И вот, вероятно, в тот самый момент в магазине это был как раз именно он. Скорее всего, я бы не сдержалась и спасла себя от этой пытки, напомнив маме (а потом и свекрови), что это наш день, а не их, и он должен проходить по нашему сценарию. Конечно, тут была бы обида века, но все‑таки мама есть мама, она просто физически не способна долго обижаться. Возможно, даже в таком раскладе у нас был бы шанс на хеппи‑энд – мы избежали бы этого спектакля, придя к своему изначальному плану с узким кругом. Но суждено ли было развернуться такому сценарию или нет, теперь уже мы не узнаем. Ровно в тот момент, когда я набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась выдать свою тираду, повисшую в примерочной гнетущую тишину разрубила трель мобильного телефона.