Налог на измену

Год назад после ухода на пенсию бывшего руководителя, гендиректором стал Андрей. На него вышло британское Минобороны, изъявившее желание выкупить некую разработку (я не сильна в понимании техники, но из слов Игоря сделала вывод, что речь идет о штуковине, скрывающей самолеты с абсолютно всех радаров). Переговоры, разумеется, были секретными и шли несколько месяцев. Протоколы встреч с британской стороной хранились у Андрея в сейфе, присутствовал на них только он и секретарша. По итогу, когда до заключения сделки оставалось меньше недели, все эти документы оказались слиты в сеть. Британцы, конечно, быстро отмазались – заявили, что это фейк. Каким‑то удивительным образом российские СМИ практически проигнорили этот сюжет. По итогу дальнейшие разборки были кулуарными. Россия обвинила Андрея в раскрытии гостайны и возбудила уголовное дело. Дома его ждал суд, но вся проблема в том, что попасть домой он тоже не мог. Британцы оказались оперативнее наших и, пользуясь отсутствием у Андрея дипломатической неприкосновенности, засунули его в тюрьму. На каком основании они удерживали его – российского гражданина – я тоже так и не поняла. Но смысл в том, что он в полной заднице. И теперь он и Аня почему‑то решили, что лучшая идея – вытащить меня в Лондон, чтобы я нашла им доказательства его невиновности (на которой Аникин продолжает упорной настаивать).

– Но это же бред! – выслушав все это и переварив пару секунд, воскликнула я. – Во‑первых, Андрей действительно не мог такого сделать. Я знаю его много лет – во всем, что не касается баб, он патологически честный! Тем более, в работе! А во‑вторых, ему не я нужна, а хороший адвокат. Я‑то зачем?

Игорь пожал плечами.

– Насколько я знаю, адвокат у него есть, и очень хороший. Но все улики против него. Видимо, ему нужен кто‑то с опытом в расследованиях. И кто‑то такой, кто поверит ему даже тогда, когда против него весь мир.

Несмотря на всю серьезность ситуации, его слова мне польстили. Впервые слышу, чтобы кто‑то говорил про мой «опыт в расследованиях». Боюсь только он не в курсе, что весь мой «опыт» сводится к паре найденных котов и одному раскрытому шантажу.

– Впрочем, – продолжил Игорь Александрович, – соглашаться или нет, дело ваше. Меня попросили передать информацию, я передал. Дальше решайте сами. Но имейте в виду, что обсуждать эту тему по телефону с Аней вы не можете. И, естественно, рассказывать кому‑то об этой ситуации.

– Даже будущему мужу? – на всякий случай уточнила я.

– Даже будущему мужу, – подтвердил он. И буквально через пару минут быстренько слинял.

Здесь я могла бы нагнать интригу и рассказать о том, как в тот момент рвало мне мозг. Как еще час просидела в кафе, уткнувшись в одну точку, не могла принять решение, хотела все рассказать Сереже, сдерживала себя, а потом, все‑таки определившись, не знала, как объяснить ему эту поездку.

Но спойлер в начале был – вы же в курсе что я в аэропорту. Так что, нет смысла в бессмысленной драме. Лучше вернемся к вопросу, который я задала до того, как удариться в воспоминания. Почему я здесь? Теперь, когда до посадки осталось всего несколько минут, я, кажется, знала ответ.

Точнее, не ответ, а ответы. Их было два и оба настолько весомые, что впервые в жизни я даже наврала будущему мужу (ну не наврала, ладно, немного слукавила – сказала, что у подруги неприятности, и я лечу на недельку ей помочь).

Во‑первых, я уже упоминала, что моя детективная деятельность после одноразового успеха с Сережиным делом, мягко говоря, было в тупике. Мне безумно хотелось расследовать что‑то более стоящее, чем история с шантажом – надо же поднимать свою планку. До этого шансов выйти на новый уровень у меня не было. А теперь возможность будто сама плыла мне в руки.

А во‑вторых, и что важнее, я не могла спокойно мерить платья и выбирать свадебный торт, зная, что близкий мне человек попал в беду. Я никогда не вычеркивала из жизни людей и, как ни крути, несмотря на все обиды, Андрей оставался для меня семьей. И коль уж я действительно могу ему чем‑то помочь, я помогу. Даже если ради этого придется немного потерпеть его неадекватную девку.

 

Глава II

 

Едва заприметив Аню, торопливо спешащую ко мне от зоны выдачи негабаритного багажа, одно я поняла совершенно точно: ходить на каблуках за все эти годы она так и не научилась. В смысле несовместимости женщин и одежды в моем сердце Виноградова уверенно занимала почетное второе место. На первом, разумеется, были дамы в теле, фанатеющие от леопардовых лосин – до них, конечно, она недотягивала. И все же тренд неадекватной оценки себя Аню явно вдохновлял – ковыляя на шпильках как раненный на поле боя солдат, она почему‑то напяливала исключительно их (причем искренне уверенная в своей неотразимости). Впрочем, внимание это действительно привлекало. Вот только совсем не то, какого она добивалась.

Полет был тяжелый. Для меня – аэрофоба – в принципе, тяжелый любой полет. А тут еще и сильно потрясло на взлете. А тут еще – большая «воздушная яма» на посадке. И это не считая мелких «колдобин» во время пути. В общем, с жизнью за четыре часа полета я попрощалась раз десять. От стресса напилась вина. От стресса протрезвела. Теперь страшно хотела в отель: в горячую ванну и в большую кровать. «Вздремну хотя бы пару часиков и вновь превращусь в человека», – так думала я, стоя в огроменной очереди на паспортный контроль. Собственно, эта очередь окончательно меня добила. Проторчав там почти два часа (кто не знает, паспортный контроль в Хитроу – первый круг ада для приезжих), я официально провозгласила саму себя капитально выжатым лимоном.

Молясь только о том, чтобы за все это время на ленте хотя бы уже появился мой чемодан (что, кстати, далеко не факт, однажды я прождала свою сумку почти четыре часа), я посмотрела на табло номер транспортера и поплелась к нему. Вокруг багажной карусели толпился народ – многие с крайне недовольными лицами. Плохой знак, блин. Но, видимо, хоть в чем‑то сегодня фартануть мне было должно. Едва я приблизилась к ленте, из ее черной пасти тут же выплюнулся мой ярко‑красный саквояж. Кое‑как стащив его вниз и запихнув на тележку (откуда на неделю набралось двадцать пять килограмм вещей – для меня до сих пор загадка), Добби наконец‑то был свободен. Нагруженная всем своим добром, я, конечно, далеко не легкой походкой прочапала через «зеленый коридор».

Просторный зал прилета за время моего отсутствия почти не изменился – разве что повесили другие рекламные плакаты. Те же кафешки (в свое время я, наверное, пересидела в каждой из них – гостей сюда ко мне приезжало немерено). Те же магазины. Да о чем я, даже запах тот же! На миг я замерла, растворяясь в моменте и поддаваясь приступам ностальгии. Но магия быстро разрушилась. Именно в эту секунду я заметила справа направляющуюся ко мне, переваливаясь на своих высоченных шпильках, Аню.

Никогда не думала, что в моей жизни случится такое, но вдруг я четко поняла, что чувствуют мужики, когда при них случайно сталкиваются их две не подозревающие о существовании друг друга бабы. И не удивляйтесь. Я сейчас объясню.