(Не)удачный отпуск или я, он и моя ложь
– Ну что такое? Ну что случилось? – пыталась выяснить у нее я, чувствуя себя нашим штатным психиатром, т.е. психологом. Всегда поражалась, как Эдите удавалось сохранять спокойствие и миловидное лицо, когда сотрудников посылали в кабинет (или они сами влетали, а иногда и вылетали) со словами: «Да идите вы..!!!». Так что не мешало бы взять у нее пару советов.
Тем временем ребенок не желал ни успокаиваться, ни честно отвечать на мои вопросы. Уговоры, заговоры, мольбы, вежливые просьбы и всяческие обещания игнорировались напрочь. Даже танец с бубнами, тьфу ты, с игрушками‑погремушками не возымел эффекта! А уж это был эксклюзивный концерт, который я давала первый и последний раз в своей жизни! Увидели бы меня коллеги – стала бы звездой ютуба!
Испробовав все, что пришло на ум, осторожно взяла Дейзи подмышки и подняла.
– Так, как там Дара делала? – размышляла вслух, пытаясь припомнить действия подруги. Сейчас я искренне жалела, что бывала у нее после рождения дитятки редко и по праздникам. – Ну где же вы хваленые материнские инстинкты, когда так нужны? – бурчала себе поднос. Инстинкты спали где‑то глубоко… где‑то о‑о‑о‑очень глубоко. Иногда даже закрадывались подозрения, что природа меня ими вообще обделила.
В голове пытались промелькнуть кадры из моих любимых сериалов, но их жалкие попытки сметались очередным оглушающим воплем. Однако, какие‑то очертания уловить мне все же удалось. Осторожно прижала ребенка к себе и неуверенно похлопала по спине. Ну а что? С парнями прокатывает.
Дейзи же оказалась типичной девочкой, с врожденной потребностью кататься на руках. Да ради того, чтобы она перестала плакать и позволила мне вернуться к моему загорелому мачо, я готова часами ее на руках носить!
Два часа спустя
– Говорила мне мама – «Бойся своих желаний!»
Я наворачивала, наверное, уже сотый круг по квартире, чувствуя себя профессиональным барменом, к которому привязался заядлый алкоголик – любитель «чего посложнее». Качание‑тряска спасали лишь на несколько минут, давая облегченно вздохнуть, после чего концерт начинался заново, «на бис»! и, я так поняла, даже в лицах. Поскольку тональность и гласные периодически менялись. Бэк‑вокал, кстати, тоже присутствовал с инструментами. Сосед, оказывается, умеет мастерски играть по батареям! А какой словарный запа‑а‑ас…
– Мама… точно! – контуженый воплями и невыспавшийся мозг соображал нынче медленно, но таки выдал результат! – Как же я раньше про нее не вспомнила?
Подпевая своей звезде, развернулась и направилась искать телефон. Он одиноко лежал на кровати, куда был брошен мною же не так давно после бесплодной попытки дозвонится до Дары. Надеюсь, ей там икается! Ни стыда, ни сочувствия!
Я бросила взгляд на будильник, который большими буквами (хорошо хоть не иероглифами, а то, не поспишь ночку, и не такое привидится) показывал ровно четыре – ноль две.
«Самое то!» – подумала я, обрадовавшаяся вспыхнувшей надежде на то, что этот круг АДа скоро, наконец, закончится. Пролистав список контактов, нажала кнопку «вызов», про себя молясь, чтобы она взяла трубку. Но гудки все шли, а ответа не было.
Я нервничала. Не передать словами, КАК я нервничала. Родители жили в другом городе, и у них было только час или два ночи. Дейзи, протянув последнюю ноту, замолчала. И, когда я уже хотела положить трубку, на том конце прозвучало взволнованное сонное:
– Хейли?
– Мам! – выкрикнула и облегченно вздохнула.
– Хейли, детка, что случилось? – мне интересно, эта фраза запрограммирована в подсознании? Или с молоком передается? – Почему ты так поздно звонишь? С тобой все хорошо? Проблемы на работе?
– Все хорошо, мам, – попыталась остановить я поток вопросов.
– Хейли! Скажи маме! – строго проговорила она на том конце.
– Ну‑у‑у… почти хорошо, – так, надо пробовать зайти издалека.
– Я так и знала, что что‑то случилось! – сразу взволновалась мама. Процесс накручивания проблем пошел. Надо срочно принимать меры, пока этот локомотив материнской любви не снес мне последние остатки самообладания.
– Да ничего такого не случилось! – громким шепотом воскликнула я, перехватывая верткую малышку.
– Хейли! – не унималась мама. Моя чуйка и знание ее натуры подсказывали, что сейчас придется выслушать небольшой такой монолог, минут эдак на двадцать, но в этот момент решила вмешаться Дейзи. Скуксившись и издав короткие кряхтения, она раздалась новой волной плача. – Это что, ребенок? Хейли, что у тебя там происходит?
– Как я тебя понимаю, – тихо обратилась я к ребенку, отслоняя телефон и пропуская мимо ушей мамины вопросы. – Мне иногда также хочется сделать.
– … . Я немедленно собираю вещи и вылетаю! – донеслась до меня фраза.
– Мама, стой, подожди, не… – признаться честно, это в мои планы ну никак не входило! – Не надо никуда приезжать! Это не мой ребенок!
Попытка остановить ее провалилась, мой крик потонул в череде гудков. Локомотив все‑таки тронулся. И я, похоже, скоро тронусь вместе с ним. На подкошенных ногах добрела до края кровати и села.
– Мать моя – женщина, за что? – спросила мироздание, на что мне подарили лишь пару нервных смешков. А нет, это мои.
Глава 3. Сидеть с детьми всегда так трудно?
Словно сквозь толщу ваты до меня доносилась тихая успокаивающая музыка, на которую я не обратила абсолютно никакого внимания. Сознание напрочь отказывалось реагировать хоть на что‑то. А мелодия все играла и играла, к размеренным звукам клавиш присоединились струнные, высокий женский голос оперной дивы исполнял свою партию… Я продолжала мирно посапывать, перевернувшись на другой бок. Хорошо то как…
Было. Пока на всю комнату не заорало мое любимое «Wake up!» с последующим тяжелым рок исполнением!
– Ай! – подала я голос, в очередной раз свалившись с кровати и потирая ушибленный копчик. – Да что за болезнь падучая!
Видимо ночью слишком близко легла к краю, побоявшись разбудить кое‑как уснувшую малышку. Малышка! Резко вскочив, попыталась отключить будильник на телефоне. Это оказалось сложнее, чем я думала, потому как он пытался выскользнуть из моих дрожащих рук.
– Ну же, антиквариат бесполезный! – злилась на старенький телефон с туго соображающим сенсором. Новый то я угробила еще неделю назад.
