(Не) верный муж

Муж быстро продвинулся по карьерной лестнице в компании отца, он всегда был очень упорным и много работал. Он купил для нас дом, очень старался для семьи.

Кстати, свекры больше не выказывали мне недовольство открыто. Улыбались в лицо, дарили подарки на каждый праздник, общались с внуками, баловали их. Но для меня не секрет, что они меня едва терпели. Уж конечно, они предпочли бы видеть рядом с Айком совсем другую девушку, и неважно, сколько у нас детей. Однако им было прекрасно известно, что если заикнутся об этом, то сын пошлет их к такой‑то матери и снова прекратит с ними всякий контакт. Он мне так и сказал в самом начале.

Всю нашу совместную жизнь я была уверена в том, что Айк меня любит. Потому что невозможно совершать все те поступки, какие он делал, если не любишь.

Он хотел меня каждый день, частенько баловал, заботился. Много требовал от меня, да. Был строг, временами груб, но и отдавал тоже много.

Мы были только друг для друга.

Всегда!

Как после всего этого можно было ожидать, что он на дне рождения дочки будет зажигать с секретаршей? Для этого нужно как минимум прекратить любить. Неужели, он прекратил? И как я умудрилась проворонить момент, когда это случилось?

– Не верю, что Айк способен на такое, – продолжает твердить мама. – Доченька, может, ты все‑таки что‑то не так поняла?

Сейчас, сидя возле нее и рассказывая о вчерашнем, я почему‑то теряю былую уверенность. Что если я и вправду умудрилась надумать то, чего нет? Но эсэмэска‑то была! Как и непростительная грубость Айка сегодня утром.

– Мам, можно я просто полежу и отдохну, – прошу у нее, вытирая ладонями мокрые от слез щеки.

– Ложись, конечно, – она кивает. – Поспи, я погуляю с ребятней. Вечером обо всем поговорим.

При упоминании о вечере мне становится еще хуже.

Вечером Айк вернется с работы и обнаружит, что нас нет.

Я понятия не имею, как он на это отреагирует. Особенно если учесть, какой подарочек я ему оставила на голых эмоциях.

 

Глава 5. Моя непослушная жена

 

Айк

 

Я приезжаю к зданию офиса раньше обычного.

Рабочий день начинается в девять, но сейчас только половина девятого, а я уже прикатил.

Ибо дома обстановка просто невыносимая.

Мария вконец обнаглела! До сих пор изнутри потряхивает после шикарного, в кавычках, семейного завтрака.

Некоторое время остаюсь в машине, пялюсь на черную обивку руля и прокручиваю в голове все, что случилось вчера и сегодня утром.

Мария разве не понимает, что утро – это время, когда я насыщаюсь энергией для сложного трудового дня? Нашла когда делать лицо кирпичом, будто перед ней сидит не любимый муж, а как минимум последний подонок на всей земле.

Ее демонстративная обида и недовольные взгляды с утра пораньше очень меня взбодрили. Еле сдержался, чтобы не наорать при детях.

Но это все, конечно, не идет ни в какое сравнение с тем, что она умудрилась учудить вчера.

Это ж надо догадаться заявить мне, что она хочет развода!

Мария нормальная вообще? Ну вот серьезно, нормальная?

Я ради нее, ради наших детей вкалываю последние десять лет сутки напролет, и она мне вот так заявляет. Просто и легко – хочу развода…

Было бы из‑за чего вообще.

Изменщика она нашла в моем лице.

Смешно!

Между прочим, я ни разу в жизни не изменил жене. Больше скажу, кроме нее, у меня вообще не было женщин. Оно неудивительно, если учесть тот факт, что я еще в школе втрескался в нее по самую макушку.

Тогда втрескался… Прошло десять лет, и до сих пор не отпустило.

Я так отчаянно желал, чтобы она была со мной, что готов был на что угодно. Когда она наконец сдалась и мы начали встречаться, меня и близко не устроили свидания через день, торопливые обжимания в машине. Мне невыносимо было отпускать ее после этого домой. Я хотел жить с ней, любить ее каждую ночь, чувствовать, что она вся моя. Поэтому сделал все, чтобы она побыстрее залетела и вышла за меня. Я даже наплевал на мнение родителей и ушел из дома, только чтобы иметь возможность на ней жениться.

Потом я лез вон из кожи, лишь бы ей нормально жилось. Первый год было особенно тяжело, брал любую подработку, лишь бы у нас имелись деньги на съем жилья, еду, одежду. Потом еще детские вещи, памперсы эти бесконечные. Что я только ни делал, чтобы нам хватало. Вкалывал официантом за три копейки, охранником в клубе по ночам, доставщиком, грузчиком, когда приходилось совсем худо. Она и половины не знает.

Сейчас ситуация не лучше, между прочим. Теперь я начальник в отцовской фирме и получаю за работу совсем другие деньги. Но Мария даже примерно не представляет, какая на мои плечи свалилась ответственность, сколько я вынужден вкалывать.

Я делал и продолжаю делать все, чтобы у Марии и наших детей была нормальная жизнь. Я купил ей дом, обеспечил всем, что только может понадобиться. А она что делает? Даже завтрак с нормальным лицом мне подать не хочет.

Я заслужил свой почет и уважение. Она должна мне их выказывать ежедневно. Должна четко понимать, на ком держится эта семья, кто ее обеспечивает. И ценить! Мария просто обязана меня ценить.

Что же она делает вместо всего вышеперечисленного?

Психует на ровном месте!

Хоп – и развод, иди на все четыре стороны, Айк.

А вот хрен ей, а не развод.

Я даже на том свете ее в покое никогда не оставлю. Она моя женщина, та, кто будет со мной до конца.

Я ее, вообще‑то, люблю!

А вчера…

А вчера красивая девушка просто встала передо мной на колени, облизнула губы. Посмотрела на меня так, что стало кристально ясно, что я могу выдолбить ее до гланд, и она будет рада.

Дальше какое‑то безумие.