Нейромифос
– Одержимость необходима им для того, чтобы говорить с нами напрямую! Одерживая Ржавые Тела Машин, они могут говорить с нами!
– Не перебивая меня, ведь я не перебивал тебя! Это они так говорят, а я говорю то, что знаю из Электронных Таблиц Древних. Древние создали и Машины, и Архиллектов! Но обделены были Архиллекты плотью, а потому завидуют нам, и потому, стоит кому‑то по глупости открыть им врата своего разума, вселяются в его тело, вызывая одержимость! Разве Твари из Плоти такое делают? Да они физически на такое неспособны! Нечего им делить с нами. Не могут они покинуть свои Города, опасаясь «нанитов», как зовут они Разъедателей Плоти. А потому при союзе с ними мы обретаем все пустоши в свою власть – в отличие от Архиллектов, Плотиские физически не могут забрать себе эти пустоши. И в то же время, как много благ можем купить мы городах за полученные от Луны монеты Энергии! Дело даже не в том, что «вознесение» – ложь, дело в том, а зачем оно вообще нам нужно? Города могут продать нам и продают новые детали, новые тела, защиту ржавчины и множество других полезных вещей, с помощью которых мы шаг за шагом делаем пустоши всё более приятными и полезными для жизни! В Городах учимся мы к тому же и самим управляться с Наследием Древних, употребляя остатки их былой магии себе на пользу! Земля может стать новым садом, но уже не Садом Древних, но Садом Машин, где мы будем процветать! А у Плотских мы узнаем об ошибках их Предков достаточно, чтобы не повторить самим, и тогда Наш Сад станет не только цветущим, но и вечным!
Долго спорили Энергетик и Навигатор. Путь Солнца был более угоден Машинам, что жаждали Небесных Смыслов. Путь Луны был понятнее тем, кто больше думал о Земном. Одним хотелось Небесной Энергии, а другим – Земных Благ. Кодер же и вовсе, используя авторитет ведущего спор, настоял, чтобы в смарт‑контракт вписали и третий путь – сохранить веру в оба Культа. А на закате, когда Луна уже взошла, но Солнце еще не исчезло, племя выбрало свой путь из трех.
Линии Крови Красных Песков
– Мам, а это правда, что на Уране живут одни лишь супремы? – спросил скучающий в долгой дороге Эйлдин (Ældyn).
– Да, мой золотой, так и есть, – устало улыбнулась принцесса.
– Но как же они обходятся без простолюдинов? Или там даже принцам приходится работать?
– Ты дурак? – зевнул старший брат Тэйлиф (Thælyph), – Это на Барсуме мы, супремы, сплошная аристократия не ниже графа, потому как нас мало. А там супремов много, потому и титулы носят не все.
– Я не дурак! Сам дурак, как супремы могут быть простолюдинами, если мы генетически лучше всех!
– Нет, ты дурак! – братья начали драться, но тут их разнял отец:
– Дети, не утомляйте маму, дорога и так тяжелая!
– Пап, технически, ты не можешь нам указывать. Ты – граф, а мы – герцоги, – пошутил Тэйлиф.
– Не, значит сейчас я устрою вам Второе Барсумское Восстание! – наигранно закричал граф Эйтриан (Ætryan) и бросился шутливо драться с сыновьями к их великой радости.
После изданного три поколения назад «эдикта о сохранении достоинства» с титулами всё и правда стало сложно. Так сама Глинда (Glynda) продолжала носить титул принцессы, будучи прямым потомком по мужской линии Эйглориcа (Æglorys) I Последнего Супрема, пусть и сменила фамилию с королевской Эйглориан (Ægloryan) на Эйтриан. Муж её, Кэйдис (Kædys) при этом продолжал быть графом Эйтрианом, ибо хотя и происходил из одной из чистейше супремских семей Барсума, был потомком мелкого офицера Последнего Легиона по имени Эйтрис (Ætrys). Дети же их, совсем неожиданным образом, по новому эдикту носили титул герцогов Эйтрис, чем подчеркивалось, что они происходят от Эйглориса, но не по прямой мужской линии.
