Невостребованная любовь. Детство

Изба сирот «о одном окне» была старой и имела свои особенности так же, как надворные постройки. Изба имела крышу «на самцах», высокую с крутыми скатами и далеко выступающими краями от стен сруба. «На самцах» – это означает, что крыша имеет несущую часть крыши – рубленные из брёвен торцовые стены, связанные между собой слегами. До последних трёх‑четырёх венцов сверху сруб такой избы рубят строго вертикально. Далее брёвна на продольных стенах рубят той же длины до конца рубки всего сруба. На торцовых стенах брёвна рубят с каждым венцом длиннее, так, чтобы оба паза, вырубленных для продольных брёвен, находились с краёв предыдущих пазов. Со стороны это выглядело, как будто верхняя часть сруба продольных стен выступала‑наклонялась наружу под углом примерно в сорок пять градусов и уходила под крышу. Выше основного сруба брёвна‑самцы, наоборот, рубились с каждым рядом всё короче на определённый размер, чтобы скат с крыши был ровным. Каждый ряд брёвен самцов скрепляли продольными брёвнами – слегами. Точно так же вырубая в «самцах» округлые пазы под слеги. В слегах пазы не вырубались. Сами же слеги рубили как можно длиннее, так, чтобы над «самцами» крыша выступала подальше. Принято считать (а тут и считать нечего – так оно и есть), что один сантиметр выступа крыши над срубом – стенами избы равен одному году «жизни» избы. Стремились к тому, чтобы выступ был не менее метра, тогда изба простоит не менее ста лет. Так без гвоздя и досок вырубались из брёвен карнизы крыш, а фронтоны крыши замещали собой брёвна «самцов».

Изба была крыта дёрном. Дерн подбирался сплошь заросший пыреем, нарезались определённого размера прямоугольные пласты. Корни этого растения в виде многочисленных крепких «проволочен» сильно переплетённые меж собой. Из таких пластов земля не осыпалась. Пласты были прочные, не рассыпались и не рвались. Пласты укладывали рядами на слеги снизу вверх. Каждый последующий ряд пластов своим нижним краем ложился на верхний край нижнего ряда. Такие крыши строились без единого гвоздя и были очень тёплыми, что для местного климата немаловажно. Весной на пластах появлялась зелёная трава, летом в жару она засыхала, осенью на влажных пластах дёрна снова появлялась трава, которая поздней осенью погибала. В дождливые годы трава росла всё лето, словно на поляне. С каждым годом пласты покрывались новым слоем пожухлой травы, что способствовало скату дождевой и талой воды с крыши. Крыши, крытые дёрном, не протекали. Незнающий человек, со стороны посмотрев на такую крышу, мог подумать, что крыша крыта соломой или сеном и травой.

На потолке – слой земли, «одно ведро на место». «Одно ведро на место» – это в простонародье такая мера. Это означает: берётся десятилитровое ведро полное земли и аккуратно переворачивается на доски потолка сверху. Вплотную к нему переворачиваются все последующие вёдра с землёй. Когда вся площадь потолка на чердаке будет заполнена такими вот «горками», землю выравнивают. На доски потолка, перед тем, как поднять и насыпать землю, стелили слой осенних жёлтых берёзовых и осиновых листьев, чтобы земля не сыпалась в щели меж досок потолка.

Усадьба была типична для этих мест: Вход в ограду был через трёх‑столбовые ворота, над которыми шла крыша, крытая дранью. Дрань – это колотые доски из плах (это не напиленные на пилораме или вручную доски, а расщепленные стволы деревьев, как правило, стволы осины). Такие доски служат значительно дольше, чем пиленные. Узкая, длинная двухскатная крыша защищала ворота от осадков, тем продлевая их службу. Одна створка – та, что ближе к дому, называлась воротцами и служила входом для людей. Далее шли двухстворчатые ворота, они были въездными воротами. В промежутке между избой и воротцами, и между воротами и времянкой имел место частокол. «Частокол» равно «частые колья» – это вкопанные в землю вплотную, одно бревно к другому, с заострённым верхом. Времянка была на одной фасадной линии с домом и воротами, выходила маленьким оконцем на улицу. В старые времена в крестьянских усадьбах времянки не имели окон и были амбарами. При рубке срубов амбаров использовалась рубка «в обло» или, иначе говоря, «рубка с остатком», но эта рубка была, как бы вверх ногами. Так что вырубленный продольный паз на бревне смотрел не вниз, а вверх. Это необходимо было для того, чтобы зерно не высыпалось из амбара, если вдруг образовывалась в срубе какая‑нибудь щелка. В советское время амбары утратили своё предназначение, и люди переделали амбары во времянки. Времянка была в левом ближнем углу, от неё начиналась левая сторона усадьбы.

Времянка, в некоторых сёлах её называют Малухой, размерами чуть более бани. В центре простенький очаг, у одной стены лавка и маленький стол, у другой – лежанка. Времянка использовалась только летом, отсюда и название. Чтобы летом лишний раз не топить русскую печь, во времянке топили очаг для приготовления пищи. Вход во времянку был под сараем. Напротив, под этим же сараем, был вход в стайку. В итоге: слева стена сарая была продолжением дальней стены времянки, справа – стена сарая упиралась в дальнею стену стайки. Сама задняя стена сарая была бревенчатым забором. У сруба времянки был вкопан столб с выдолбленным вдоль него пазом. Точно такой же столб был вкопан в землю у стайки, с таким же пазом. На середине расстояния от времянки до стайки был вкопан ещё один столб с аналогичными пазами с двух сторон. В эти пазы укладывались нетолстые брёвна, одно бревно на другое, от земли и до нужной высоты. Брёвна были с затёсанными краями, края этих брёвен ложились в пазы столбов. Пространство между столбами как бы забиралось брёвнами, отсюда и название забор, иными словами: «рубка в столб».

Крыша времянки и сарая была двускатной и общей, упиралась в крышу стайки. Передняя часть крыши сарая покоилась на трёх столбах, это, так называемые, подбалки: один столб у угла времянки, второй – посередине, третий – у угла стайки. Под крышей сарая от времянки шли лавки, полки, верстаки. На них и под ними находились инструменты и инвентарь, также лопаты, грабли, косы, метлы, вёдра, кадушки, коромысла, сбруя для лошади, сани и прочая утварь для сельского хозяйства. Также под сараем находился лаз в погреб. Погреб был глубоким, спускались в него по деревянной стандартной лестнице: две жерди с перекладинами.